По крайней мере, я на это надеюсь. Ей не нужно нервничать. Я дарю ей добрую улыбку и в знак поддержки слегка похлопываю по плечу, перед тем как идти обратно за прилавок.
Женщина глубоко вздыхает, а затем осторожно делает глоток, слегка улыбнувшись уголками губ, когда высокий мужчина, выглядевший как герой романа Джека Керуака, проходит мимо панорамного окна. Он идет вдоль него, а затем останавливается около тяжелой двери цвета вишни, ее улыбка отражается на его губах.
Они подходят друг к другу. Она миниатюрная, с добрыми, цвета карамели глазами, одетая в простое кремовое платье. Мужчина разворачивает свой широкий, в синюю и серую клетку, шарф, снимает толстые очки в черной оправе, затем наклоняется, чтобы поцеловать ее в уже покрасневшую щеку.
Он предлагает ей что-нибудь, она отказывается, указывая в сторону латте. Он нежно сжимает руку девушки, прежде чем отправиться ко мне.
— Чем я могу вам помочь? — спрашиваю я привычно приятным голосом.
Мужчина откашливается и делает глубокий вдох. Он нервничает.
— Латте, пожалуйста, — бормочет он, теребя края своего черного кожаного бумажника, лежащего на баре.
— Я принесу его вам за столик.
— Можно мне... — шепчет он, прежде чем остановиться. — Я могу подождать его здесь?
— Конечно, можно, — заверяю я с мягкой улыбкой.
Напряжение покидает его плечи под бордовым свитером, в то время как улыбка облегчения расцветает на бледных губах. Я заглядываю через плечо, чтобы увидеть — его девушка тоже стала дышать немного легче.
Я отворачиваюсь от него и иду делать порцию кофе, кофемолка громко гудит, заглушая Фрэнка Синатра. Мне нравятся джаз и пронзительные звуки играющей группы, доносящиеся из динамиков. Не подавляющие, но достаточные для того, чтобы наполнить мое кафе шумом.
Пока я взбиваю молоко, решаю, что взволнованного парня нужно немного подтолкнуть. Поэтому я думаю, что сегодня на пене будет сердце, только это кажется уместным. Я приступаю к бурлящей пене на чашке. Латте-арт стал своего рода моей навязчивой идеей. Я люблю то, что делаю, и думаю, этот стиль покажет моим клиентам, что я серьезно отношусь к работе.
Или я могла быть очень странной женщиной, которая просто мается от безделья. В любом случае, мне нравится смотреть на тюльпан, или лебедя, или розочку, плавающих в чашке. Это заставляет меня улыбаться.
— Вот, пожалуйста.
Я протягиваю тяжелую белую кружку в сторону нервничающего парня и колокольчиком оповещаю его об этом. Когда я отдаю ему сдачу, то подмигиваю с понимающей улыбкой. Он усмехается, потом хватает напиток и идет обратно к своей девушке. Я люблю эту часть — смотреть, как расцветает новая любовь.