Нет ничего более прекрасного, чем это. Это ожидание, затем нарастание, неуверенность, потом наступает пик, когда кто-то смеется, и все напряжение тает в легкой дымке первого свидания. Как красиво.
Я часто вижу это. С момента открытия «Кофе и торты от Эмили» пять лет назад, я становлюсь свидетелем свиданий в Блафсайде. Это великолепный маленький городок на реке Миссури, возвышающийся над долинами деревьев и полей. Осень пахнет свежестью и чистотой, в то время как листва украшает пейзаж янтарными, медными, золотыми и багряными красками. Это мое любимое время года. На самом деле, все времена года.
Я всегда занята. Население Блафсайда достаточно для того, чтобы ты не знал всех в городе, но был со многими знаком. Здесь есть небольшой университет, который приносит «новую кровь» каждый учебный год, так что все не настолько запущено. Мне здесь очень нравится. Это теперь мой дом.
За спиной слышится звон таймера, и я вижу голову, выглядывающую через проем открытой темно-зеленой двери, ведущей из кухни.
— Ты хочешь, чтобы я заменил тебя? — спрашивает Джордан, вытирая рот после съеденного перекуса.
— Наверное, да. Мне нужно выключить маффины и сделать еще один тыквенный хлеб. Я не могу поверить, мы продали сегодня уже восемь, — отвечаю я, вытаскивая маффины с клюквой, покрытые белым шоколадом, из духовки.
— Так у тебя их полно, — издевается Джордан, проходя вокруг большого белого мраморного стола в центре небольшой кухни.
Джордан начал на меня работать, будучи еще на первых курсах колледжа. По его мнению, ему нужно было чем-то занять себя, а мне нужна была помощь, ведь тогда прошла лишь неделя с открытия кафе. Я никак не ожидала, что с первых дней кафе будет так популярно, но я помню первый раз, когда колокольчики звякнули над моей дверью. С того момента кафе процветает.
— Ты врешь, Джордан. Как минимум одна буханка точно нашла свою смерть в твоем желудке.
Я машу на него лопаткой, как старая училка. Я всего на три года старше его, но чувствую себя наполовину его матерью, наполовину старшей сестрой.
— Я ничего не могу поделать, твоя выпечка практически уничтожает весь мой самоконтроль. Это действительно твоя вина. Так что сделай две буханки. Тогда это устроит нас обоих.
Молодой человек ухмыляется мне через плечо, его ярко-голубые глаза мерцают озорством, когда он толкает дверь.
— Мальчишка, — бормочу я и начинаю делать две буханки.
Обычно Джордан стоит за прилавком рядом со мной. Утром я пеку, прежде чем мы открываемся, и, когда рабочий день подходит к концу, то заканчивается он вот так. Мне пришлось поставить все точки над «