| Both resorted to the drinking-table without stint, but each in a different way; the lion for the most part reclining with his hands in his waistband, looking at the fire, or occasionally flirting with some lighter document; the jackal, with knitted brows and intent face, so deep in his task, that his eyes did not even follow the hand he stretched out for his glass-which often groped about, for a minute or more, before it found the glass for his lips. | Оба они то и дело прикладывались к угощению, однако каждый по-своему: лев отхлебывал не спеша, со смаком, развалившись на кушетке, засунув руки за пояс, поглядывая на горящий камин, а иной раз пробегая глазами какую-нибудь записочку для памяти; тогда как шакал, свирепо сдвинув брови, сосредоточив все свое внимание, так впился в работу, что глаза его не двигались, когда рука тянулась к стакану, и случалось, что ему приходилось несколько секунд шарить по столу, прежде чем он мог нащупать стакан и поднести его к губам. |
| Two or three times, the matter in hand became so knotty, that the jackal found it imperative on him to get up, and steep his towels anew. | Раза два, три он, по-видимому, натыкался на такую неразбериху в деле, что срывался с места и бежал снова мочить полотенца. |
| From these pilgrimages to the jug and basin, he returned with such eccentricities of damp headgear as no words can describe; which were made the more ludicrous by his anxious gravity. | Из этих паломничеств к кувшину и тазу он всякий раз возвращался в новом невообразимом головном уборе, и это производило тем более дикое впечатление, что лицо его сохраняло все то же мучительно сосредоточенное выражение. |