| The pedestrians passing into the light shed by these three dazzling words suddenly appeared as visible as in broad daylight, then disappeared again into darkness. | В полосе яркого света, падавшего от этих пламенеющих слов, внезапно возникали фигуры прохожих, явственно различимые, четкие, как днем, и тотчас же снова тонули во мраке. |
| Forestier pushed the door open, saying, | Форестье толкнул дверь. |
| "Come in." | - Сюда, - сказал он. |
| Duroy entered, ascended an ornate yet dirty staircase, visible from the street, passed through an ante-room where two messengers bowed to his companion, and reached a kind of waiting-room, shabby and dusty, upholstered in dirty green Utrecht velvet, covered with spots and stains, and worn in places as if mice had been gnawing it. | Дюруа вошел, поднялся по роскошной и грязной лестнице, которую хорошо было видно с улицы, и, пройдя через переднюю, где двое рассыльных поклонились его приятелю, очутился в пыльной и обшарпанной приемной, - стены ее были обиты выцветшим желтовато-зеленым трипом, усеянным пятнами, а кое-где словно изъеденным мышами. |
| "Sit down," said Forestier. "I will be back in five minutes." | - Присядь, - сказал Форестье, - я вернусь через пять минут. |
| And he disappeared through one of the three doors opening into the room. | И скрылся за одной из трех дверей, выходивших в приемную. |
| A strange, special, indescribable odor, the odor of a newspaper office, floated in the air of the room. | Странный, особенный, непередаваемый запах, запах редакции, стоял здесь. |
| Duroy remained motionless, slightly intimidated, above all surprised. | Дюруа, скорей изумленный, чем оробевший, не шевелился. |
| From time to time folk passed hurriedly before him, coming in at one door and going out at another before he had time to look at them. | Время от времени какие-то люди пробегали мимо него из одной двери в другую, - так быстро, что он не успевал разглядеть их. |
| They were now young lads, with an appearance of haste, holding in their hand a sheet of paper which fluttered from the hurry of their progress; now compositors, whose white blouses, spotted with ink, revealed a clean shirt collar and cloth trousers like those of men of fashion, and who carefully carried strips of printed paper, fresh proofs damp from the press. | С деловым видом сновали совсем еще зеленые юнцы, держа в руке лист бумаги, колыхавшийся на ветру, который они поднимали своей беготней. Наборщики, у которых из-под халата, запачканного типографской краской, виднелись суконные брюки, точь-в-точь такие же, как у светских людей, и чистый белый воротничок, бережно несли кипы оттисков - свеженабранные, еще сырые гранки. |