Не слишком благородный мерин фыркнул, но сопротивляться не стал.
Талик и в одиночку-то еле забирался на коня. Крылья мешали. А тут ещё предстояло затащить туда же девушку. Кое-как справился. Правда, не без инцидента: нагнувшись вниз, в то время как попаданка пыталась, поставив ногу в стремя, подняться вверх, рога Талика со звонким «блямс» встретились с кастрюлей-шлемом Катерины. Кастрюля украсилась вмятиной.
Девчонка оказалась на редкость тактичной. Никаких хамских заявлений и претензий на счёт причинённого ущерба не последовало. Она свела всё в шутку. Более того, Витольд неожиданно заслужил комплимент. По мнению Катерины, рога «печального демона» были «с благородным изгибом». Демон не стал обращать внимание на эпитет «печальный», раз уж всё равно голос пока не работал, и расспросы откладывались, зато немедленно обвил хвостом талию попаданки.
— О, я понимаю, — тут же объяснила его действие Катерина, — так гораздо надёжнее. Ах, какой Вы любезный и заботливый!
Теперь и Талик мог похвастаться наличием «девушки в седле». Конвоир пытался не показывать, насколько он раздосадован, но ему это плохо удавалось. Вот, спрашивается, что может быть обидного в том, что не только у Нальдо есть девушка… в седле. Какие же остроухие, оказывается, мелочные выпендрёжники и себялюбцы! Эльф заметно скис. Да и у Силь обвисли непомерно длинные уши. Тьфу!
Отряд возобновил движение. Нальдо с Силь вырвались вперед. Баська рысил позади с хоббитами. Талик прижимал к могучей груди Катерину, которая не уставала восхищаться его внутренними и внешними качествами. Несколько раздражала кастрюля, которая тоже время от времени прижималась к его могучей груди. Очень противно холодная кастрюля. Как оказалось.
— Ладно, герои и не такие неудобства терпят, — благодушно рычал таявший от комплиментов Витольд.
Где-то через час несмолкаемой трескотни Катерины демон уже не был уверен в том, что следует терпеть герою, а что — нет. Попаданка, пользуясь молчанием Талика, вещала без умолку, выдумывая такие объяснения каждому телодвижению кавалера, что сомневаться не приходилось: как ни обидно, девчонка нагло сочиняла себе героя, совершенно игнорируя наличие вполне живого и в корне отличного от её фантазий демонически прекрасного Виталия.
Бутончик, как лучший счетовод, сложил все измышления попаданки и явил на обозрение сущностей образ демона с белыми кожистыми крыльями и не менее белыми рогами. Светящийся нимб сидел на радужном шипастом гребне как влитой. Глаза ангельского героя девичьих грёз испускали неземное сияние с оттенком в нежную райскую зелень, а ноги с алмазными пяточными когтями украшала вьющаяся, как у ангорской козы, шерсть. Розовая шерсть.