Вампир постарался на славу. Витольд рухнул в желудок, и Талика снова замутило. Бормотун пошевелили ирокезом и изумлённо выдал:
— Талик, какой сюжет! Представь: демон рождается альбиносом! Суровые будни Белого Демона, которого гонят и демоны, и ангелы! Какой героический роман мог бы получиться! Один — против всего мира!
— Героический роман с любовной линией, — тихим шёпотом рискнул встрять Горгуль. — Никаких проблем с соблазнением, — герой любовник судорожно сглотнул горлом Талика. — Можно прямо в храме сводить с ума прихожаночек, — вкрадчиво соблазнял на сомнительные подвиги Горгуль. — Всего-то и надо — изменить цвет. Пустяк. Первый же встречный монастырь — наш. Обеспечу полный доступ в любую келью, — не скупился на обещания недобитый монстр любовных баталий.
Витольд взлетел вверх по позвоночнику и шилом вонзился в основание черепа:
— Я тебе устрррою монастырь! Только попробуй сделать из нас розового козла! — Демон впал в ярость, грозя всем сущностям и основному носителю затяжной мигренью.
Неожиданно в голове, в районе левого уха раздался тихий и жалобный всхлип:
— Талик, — ещё раз всхлипнул и заскулил Витас, — не хочу быть розовым оборотнем. С меня и лысого хвоста хватит. Спаси нас! Эта попаданка так мечтает, так мечтает… вдруг, повлияет, и мы перевоплотимся, как тёмные в хоббитов?
Писатель Золотов не страдал излишней мнительностью. Куда там этой Катерине перекрасить его по образу, явленному Бутончиком? Но… всё равно — противно же. Его должны любить таким, какой он есть, а не каким выдумали. Пока попаданка окончательного не придумала себе ангела, ситуацию надо было исправлять. А то совсем повода для гордости не останется — придётся признать, что девушки совершенно не способны любить очаровательное чудовище с мощным рыком без последующей мимикрии в принца. Сопливое сокровище в кудряшках девочкам будет обеспечивать Горгуль. Но какая от этого радость?
— Никакой! — Подтвердил Витольд. — Одна гадость. Талик, где в организме можно устроить монастырь? Озабоченного надо туда загнать, раз он так хочет. Пусть посидит подальше от соблазнов. А то он на каждую встречную нашими глазами покушается.
— И нас искушает, — согласился Витас.
— Одно разорение от его искушений с покушениями, — присоединился Бутончик.
Сущности обрели былое единство, совсем как перед попыткой убиения Горгуля. Талик был с ними согласен: героя-любовника надо куда-то законопатить, чтобы в мыслях не путался.
— Аппен-н-н-дикс! — Грозно, как заклинание произнёс Бормотун.
В голове заметалось эхо: «Дикс, дикс, дикс».