- Позднее, чем я думал, - в голосе Ната была тревога. – Закат близко. В таком тумане не поймешь.
Тенегримы. Он не сказал, но я понимала, о чем он думает. Пока мы говорили, я почти забыла о них.
Как беспечно.
- Как ты вернешься? – спросила я.
- Я? О, способов множество. И, если уж все будет плохо, я могу переночевать здесь, - он отвернулся от окна. – Я беспокоюсь о тебе. Нам нужно спустить тебя. Но сначала мне нужно кое-что тебе показать.
Я прошла за ним по кладовым на чердаке, пока мы не добрались до вестибюля, где было много дверей, но не было окон. Он зажег свечу трутницей, которую носил в кармане, и указал на одну из дверей.
- Похожий замок в кладовых Тауэра. Попробуй открыть.
Он смотрел, как я атакую замок инструментами, что он дал мне, я боялась, что все перепутаю. Но замок поддался, и он похвалил меня.
- Ты быстро учишься.
- В плане замков, - сказала я, не подумав.
Он тут же понял.
- С магией не так?
- Не стоило этого говорить.
- Надоели все эти упражнения?
Я с тревогой посмотрела на него. Откуда он знал об этом?
- Ты подслушивал? – мое лицо пылало при мысли, что он слышал мои ошибки. – Как ты мог?
Его лицо стало белым.
- Грубо слышать это от тебя. Не ты ли заглянула сама в мои воспоминания?
- Это другое.
- Не для меня.
Его смелые слова сбили меня. Если у меня была причина злиться, у него было на тысячу больше. Я влезла в его разум. И я сделала это магией, от этого было еще хуже.
- Прости, - медленно сказала я. – Но, если это поможет, я обещала, что это не повторится.
Он смотрел на мое лицо, словно взвешивал мои слова. Видимо, весы склонились в мою пользу, потому что он расслабился.
- А я не шпионил, - сказал он. – Это нельзя назвать подслушиванием. Я не мог не уловить обрывки, когда приходил.
- Обрывки? – мне было не по себе, что он мог многое услышать.
- У двери я порой кое-что слышу. И леди Илейн шепчет, когда я там. Думает, что я не слышу. Но это не так. И твое лицо…
- Мое лицо?
Он посмотрел на меня в теплом свете свечи.
- Ты несчастна, - сказал он. – Это увидит любой, у кого есть глаза.
Внезапная доброта в его голосе сломила меня. Я знала, что должна сменить тему, поговорить о чем-то другом, а не про уроки магии. Этого ожидала леди Илейн. Но слова вылетели сами.
- Если мне придется снова петь ей гаммы, я придушу себя.
- Все так плохо?
Я смотрела на то, как свободно он стоял, его щеки были обветренными, от его одежды пахло дымом и улицей.
- Не представляешь.
- Ты будешь удивлена, - он смотрел мне в глаза, а я с уколом стыда вспомнила его ужасные воспоминания. Но он говорил мирно. – На твоем месте я бы тоже был не рад. Пенебригг понимает, что я люблю экспериментировать, и он поощряет мои мысли, - он посмотрел на меня с сочувствием. – Но леди Илейн другая.