|
| Many of the windows were unglazed, and bats flew in and out like doves out of a dove-cote. | Многие окна не были застеклены, и летучие мыши выпархивали из них и залетали обратно, точно голуби на голубятне. |
| The night had begun to fall as I got close; and in three of the lower windows, which were very high up and narrow, and well barred, the changing light of a little fire began to glimmer. | Пока я шел к дому, стало смеркаться, и в трех окнах высокого первого этажа, очень узких и забранных крепкими решетками, замерцал неверный огонек. |
| Was this the palace I had been coming to? | Так вот он каков, этот дворец, к которому я так долго шел! |
| Was it within these walls that I was to seek new friends and begin great fortunes? | Так в этих-то стенах ждут меня новые друзья и блестящие виды на будущее? |
| Why, in my father's house on Essen-Waterside, the fire and the bright lights would show a mile away, and the door open to a beggar's knock! | Да у нас в ЭссенУотерсайде так светились окна в родительском доме, такой дым валил из трубы, что за милю увидишь, а дверь даже нищему отворялась по первому стуку! |
| I came forward cautiously, and giving ear as I came, heard some one rattling with dishes, and a little dry, eager cough that came in fits; but there was no sound of speech, and not a dog barked. | Я тихо подошел ближе и прислушался: кто-то гремел тарелками, то и дело раздавалось чье-то нудное, сухое покашливание, но хотя бы один звук человеческой речи, хотя бы собака затявкала! |
| The door, as well as I could see it in the dim light, was a great piece of wood all studded with nails; and I lifted my hand with a faint heart under my jacket, and knocked once. | Дверь, насколько я мог рассмотреть при скудном свете, была массивная, из цельного куска древесины, сплошь обитая гвоздями. С замирающим сердцем я поднял руку и стукнул разок. |
| Then I stood and waited. | Постоял, подождал. |
| The house had fallen into a dead silence; a whole minute passed away, and nothing stirred but the bats overhead. | В доме воцарилась мертвая тишина; проползла долгая минута, но ничто не шелохнулось, только летучие мыши сновали над головой. |
| I knocked again, and hearkened again. | Я постучал еще раз и опять прислушался. |
| By this time my ears had grown so accustomed to the quiet, that I could hear the ticking of the clock inside as it slowly counted out the seconds; but whoever was in that house kept deadly still, and must have held his breath. | Теперь ухо мое так привыкло к безмолвию, что я различал, как тикают часы в доме, медленно отсчитывая секунды; но его безвестные обитатели хранили мертвую тишину, наверно, даже затаили дыхание. |