– История эта произошла лет пятнадцать назад, году примерно в 1882-м, через год после смерти государя Александра Николаевича. Я тогда еще только в столицу из N-ского уезда перевелся, коллежским секретарем во второй следственный участок Санкт-Петербурга.
Случилось мне в первую же неделю службы попасть на осмотр места преступления. До этого я в уезде нашем тихом только ерундой всякой занимался. Убийства по неосторожности, увечья, драки с телесными повреждениями разной тяжести, кражи, разбой и прочее в том же духе. Грубости и жестокости было много, но таинственности или какого-то выдающегося изуверства не случалось. А тут… До сих пор, как вспомню, верите ли, мурашки по коже, а уж тогда и вовсе месяц спать не мог, все кошмары снились. А началось все с того, что некая мещанка сдавала квартиру в районе Лиговки, недалеко от вокзала.
И квартира была неплохая: ремонт свежий, мебель хорошая, четыре комнаты, горничная. А все как-то ей не везло. Сперва в комнате жилец повесился, и квартиру после долго сдать не удавалось. Потом хозяйка ее все-таки сдала – и снова неудачно. Жиличка ее, актриса заезжая, взяла и отравилась. После этого о квартире совсем дурная слава пошла. Но тут вдруг хозяйке несказанно повезло. Объявился некий инженер с секретарем. Приехали в Петербург по делам на целый месяц, по цене не торговались, заплатили вперед. И на горничную хозяйскую согласились. Хозяйка, понятное дело, рада: господа приличные, чего желать. Горничную немедленно за багажом отправили в Павловск, квартиру они там прежде снимали. С хозяйкой на завтра условились договор подписать, а пока стали устраиваться.
Вечером горничная вернулась без багажа. То ли адрес перепутала, то ли они не так записали. А только приехала девица домой, звонит в дверь – никто не отворяет. Ключей у нее своих нет. Что делать? Поздно уже. Пришлось идти в дворницкую ночевать. Наутро уже хозяйку позвали с ключами, отворили квартиру, а там… – Иван Петрович замолчал, о чем-то задумавшись.
– Иван Петрович, голубчик, не томите! Что там? – нетерпеливо воскликнула Анна Николаевна.
– А там на кровати лежит голый инженер и без головы.
– Ужас какой! – всплеснула руками Вера Николаевна. – Неужели совсем без головы?
– Господи, страсти-то какие! – закутываясь поплотнее в шаль, вздохнула майорша Лидия Павловна. – Вот уж ужас так ужас!
– А дальше что? – снова заторопила рассказчика Анна Николаевна.
– Дальше вызвали полицию, следователя, ну и я в качестве секретаря там был. Осмотрели комнату, нашли голову. Вот уж такого ужаса я точно больше никогда в жизни не видел. Наш фотограф, когда снимать стал, даже чувств лишился. А я потом целый месяц спать спокойно не мог, все эта отрезанная голова мерещилась, потому что ее мало того что отрезали, так еще и кожу с нее сняли. Голое мясо, и на нем глаза без век и зубы скалятся.