В августе 1914-го Ковильян объявляется в Петрограде, где становится служащим в фирме «Зингер», продававшей в России великолепные немецкие швейные машинки и одновременно поставлявшей в Берлин высококачественную шпионскую информацию.
В 1915 году Ковильян был призван в русскую армию. Через месяц пребывания на фронте благополучно перешел к немцам. Выполнял различные задания немецкой разведки (а возможно, и французской) в Вене, Париже, Марселе, Женеве, Стокгольме. Во время пребывания в Афинах был представлен посланнику Германии в Греции графу Мирбаху, которому сумел понравиться. В 1917 году, когда Мирбах исполнял обязанности представителя министерства иностранных дел Германии в Бухаресте, Ковильян по ходатайству графа был к нему прикомандирован 3-м отделом генерального штаба. В апреле 1918 года Мирбах, назначенный посланником в большевистскую Россию, взял Ковильяна на работу к себе в посольство, где тот занимался сбором и обработкой политической и экономической информации. По заданию Мирбаха и советника посольства Рицлера Ковильян также устанавливал деловые контакты с различными антибольшевистскими группами, в частности с подпольным прогерманским «Правым центром».
Как указывалось в досье, не забывал он и про свои личные интересы. По Брестскому мирному договору русское большевистское правительство обязано было полностью оплачивать все дореволюционные русские ценные бумаги, предъявляемые к оплате Германией. Ковильян через подпольных маклеров скупал за бесценок у акционеров национализированных после революции предприятий акции и через посольство предъявлял их к оплате. Так, им были приобретены акции Веселянских рудников у членов правления этих рудников братьев Череп-Спиридоновичей, акции парфюмерной фабрики «Ралле», завода сельскохозяйственных машин «Коса».
Одновременно Ковильян приобретал для графа Мирбаха, который был ценителем живописи, картины. Узнав, что у проживавшей в Москве княгини Е. П. Мещерской имеется картина «Мадонна» кисти Боттичелли, Ковильян предложил ей уступить это тондо графу Мирбаху, который давно хотел иметь Боттичелли. Однако о готовящейся сделке стало известно большевикам, и 30 мая 1918 года вопрос о судьбе картины рассматривался на заседании большевистского Совета Народных Комиссаров под председательством самого Ленина.[2]
Составитель досье на Ковильяна отличался педантичностью. Досье завершалось полным текстом постановления Совнаркома.
Усмехнувшись, капитан Юрберг прочел:
«Ввиду исключительного художественного значения картины Боттичелли (тондо), принадлежащей в настоящее время rp. Е. П. Мещерской, предполагающей, по имеющимся сведениям, вывезти картину за границу, Совет Народных Комиссаров постановляет: картину эту реквизировать, признать ее собственностью РСФСР и передать в один из национальных музеев РСФСР.