| Случалось, приезжал со стаей прихлебателей какой-нибудь артельщик или кассир, давно уже зарвавшийся в многотысячной растрате, в карточной игре и безобразных кутежах и теперь дошвыривающий, перед самоубийством или скамьей подсудимых, в угарном, пьяном, нелепом бреду, последние деньги. |
| Then the doors and windows of the house would be tightly closed, and for two days and nights at a stretch a Russian orgy would go on- nightmarish, tedious, savage, with screams and tears, with revilement over the body of woman; paradisaical nights were gotten up, during which naked, drunken, bow-legged, hairy, pot-bellied men, and women with flabby, yellow, pendulous thin bodies hideously grimaced to the music; they drank and guzzled like swine, on the beds and on the floor, amidst the stifling atmosphere, permeated with spirits, befouled with human respiration and the exhalations of unclean skins. | Тогда запирались наглухо двери и окна дома, и двое суток кряду шла кошмарная, скучная, дикая, с выкриками и слезами, с надругательством над женским телом, русская оргия, устраивались райские ночи, во время которых уродливо кривлялись под музыку нагишом пьяные, кривоногие, волосатые, брюхатые мужчины и женщины с дряблыми, желтыми, обвисшими, жидкими телами, пили и жрали, как свиньи, в кроватях и на полу, среди душной, проспиртованной атмосферы, загаженной человеческим дыханием и испарениями нечистой кожи. |
| Occasionally, there would appear a circus athlete, creating in the low-ceiled quarters a strangely cumbersome impression, somewhat like that of a horse led into a room; a Chinaman in a blue blouse, white stockings, and with a queue; a negro from a cabaret, in a tuxedo coat and checked pantaloons, with a flower in his button-hole, and with starched linen, which, to the amazement of the girls, not only did not soil from the black skin, but appeared still more dazzlingly white. | Изредка появлялся в заведении цирковый атлет, производивший в невысоких помещениях странно-громоздкое впечатление, вроде лошади, введенной в комнату, китаец в синей кофте, белых чулках и с косой, негр из кафешантана в смокинге и клетчатых панталонах, с цветком в петлице и в крахмальном белье, которое, к удивлению девиц, не только не пачкалось от черной кожи, но казалось еще более ослепительно-блестящим. |
| These rare people fomented the satiated imagination of the prostitutes, excited their exhausted sensuality and professional curiosity, and all of them, almost enamoured, would walk in their steps, jealous and bickering with one another. |