Из стерео на полную громкость играет «Walking in а Winter Wonderland»[76]. Площадка больше напоминает мастерскую Санта-Клауса. Один ассистент тщательно разбрызгивает фальшивый снег на оконное стекло, подвешенное на шестах и прищепках. Другой украшает елочку, точнее, сторону, повернутую к объективу, хрустальными сосульками и серебряными шарами. На коленях перед мраморным камином (настоящим) стоит третья ассистентка и, насвистывая, заполняет зеленый бархатный чулок сначала пенопластом, а потом серебристыми и красными «подарками». Четвертая зажигает свечи на камине. А чуть дальше, у самого края кадра, стоят архитектурная модель Тауэра, огромный шар из резиновых лент и стеклянный аквариум, где мечется золотая рыбка. Все это закутано в медвежью шкуру — личные вещи Кипа, освободившие дорогу Рождеству.
— Эмили готова, — говорит Мириам.
Пенни круто оборачивается.
— Славненько! — кричит она, постукивая поддельным подарком себя по подбородку и осматривая мою верхнюю половину. — Ты готова для изумрудов!
Рекламные клиенты всегда «очарованы» или «расстроены» — среднего не дано. Я очень довольна, что Пенни прониклась праздничным настроением, даже если для этого мне надо выглядеть как мешок подарков из магазина игрушек. Пока я рассеянно мну свой золотой бант, охранник кладет на ближайший стол дипломат, прикованный к его запястью. Пенни открывает замок, поднимает крышку и достает из одного из отделений в пенопласте мешочек. Ей в руку падают два предмета.
— Во-первых, у нас серьги в стиле жирандоль: двадцать грушевидных изумрудов, двести восемьдесят восемь круглых бриллиантов.
Пенни поднимает серьгу. Все ахают. Серьга впечатляет: перевернутый канделябр с мигающими зелеными огнями.
— И еще у нас есть кольцо. — Открывается другой мешочек. — Изумруд-кабошон тринадцати каратов между двумя грушевидными алмазами в платине.
— Великолепно! — восхищается Марко.
— Эти штуки стоят не одну тысячу, — бормочет Селеста, точнее, шепчет, как обычно делают рядом с очень дорогими вещами.
— Четыреста тысяч фунтов весь комплект, — отвечает Пенни.
Ну, за такие деньги меня вряд ли купят. Я надеваю кольцо и ловлю им свет. Красивое. Просто дух захватывает.
— Это не для тебя, дорогая. Кольцо для Флоры, — говорит Пенни.
Что-что?
— Флора — модель рук, дорогая, — продолжает Пенни, замечая мое замешательство. — Для нашей кампании руки очень важны, а мы не знали, годятся ли твои. Кроме того, нам просто необходимо иметь человека, который умеет работать с кабошоном — там внутренние дефекты, ты же понимаешь! Вот мы и заказали Флору.