Посылая телеграммы, чтоб разыскали первых двух и выяснили про них все, я отправился на розыски Орретта самостоятельно. Повсюду раздавали яркие, сливового цвета, рекламные листовки музыкальной комедии «Зачем?» Я взял одну, и к ней купил соответствующий по окраске конверт в магазине канцелярских товаров, и отправил ее по почте Орретту в отель «Монтгомери». Есть фирмы, что завели практику брать в отелях имена прибывших и рассылать им рекламу. Я полагал, что Орретт, знающий это, не будет слишком подозрителен, когда мой кричащей раскраски конверт, пересланный из отеля, ему вручат на почте.
Дик Фоли — специалист по слежке нашего Агентства — обосновался в почтовом отделении, слоняясь туда-сюда как бы без дела, и поглядывая одним глазом на окно с литерой «О», пока он не увидел кому выдали мой сливово-синий конверт, и не последовал за получателем.
Я провел следующий день, пытаясь разгадать игру, которую затеял таинственный Дж. Дж. Купер, но это все еще оставалось загадкой, когда я прервал работу на ночь.
Следующим утром, без нескольких минут пять, ко мне в номер заскочил по пути домой Дик Фоли, разбудил меня и рассказал, чем он занимался.
— Орретт — наша добыча! — сказал он. — Я взял его под наблюдение, когда он вчера, во второй половине дня, получил свое письмо. Он получил еще одно письмо, помимо вашего. Сейчас живет в квартире на Ван Несс-авеню. Снял ее, под именем Б. Т. Квинн, на следующий день после убийства. Под левой рукой носит пушку — там заметна характерная выпуклость. Только что пошел домой спать. Посетил все кабаки на Норт-бич. Кого, вы думаете, он разыскивает?
— И кого же?
— Гая Каднера.
Вот так новость! Этот Гай Каднер, известный как «Кромешник», был самой опасной птицей на этом побережье, если не во всей стране. Его сцапали всего один раз, но если бы его осудили за все преступления, в которых, как знали все, он принял участие, ему бы понадобилась полдюжины жизней чтоб отбыть все приговоры, и еще полдюжины, чтоб вынести все повешения. Однако, у него была, без сомнения сильная, поддержка — достаточная, чтоб купить ему все, в чем он нуждался — свидетелей, алиби, даже присяжных и, при случае, судью.
Я не знаю, где ошиблись люди, связанные с ним, но однажды он был на севере приговорен к одиночному заключению на четырнадцать лет, но все было улажено сразу, так что еще чернила в газетах, с сообщениями о его осуждении, не просохли, как он был снова на воле по условно досрочному освобождению.
— Каднер в городе?
— Не знаю, — сказал Дик, — но этот Орретт, или Квинн, или как бы его ни звали, уверен, что найдет его. Искал в заведении Рика, в «Уопе» Хили и у Пигатти. «Жирдяй» Граут поделился информацией. Говорит, что Орретт не знает Каднера в лицо, но хочет его найти. Жирдяй не знает, что он от него хочет.