Славка нахмурился недоумевающе. Потом до него дошло, и он закрыл за собой дверь.
— Выспались, поели? — поинтересовался Константин.
— Да нормально, — пожал плечами Славка. — Епифан у тебя шустрый мужик. И спать уложил, и покормил с утра.
— Правда, вместе со слугами, — съязвил Минька. — Но мы понимаем, не князья, чай. И на том спасибо.
— Не за что, — в тон ему отозвался Константин. — И вот еще что. Сразу начнем первый урок придворного этикета. Зашли к князю, поклонились низко, спросили: «Звал, княже?» и молча слушаете, что я скажу. Или там: «Дозволь слово молвить». Между прочим, Епифан заметил, как вы сюда без поклона вломились.
— Прямо сейчас приступать? — ершисто осведомился Минька, а Славка добавил, ерничая:
— Никакой жалости у тебя, княже, к своим верным слугам. А ну как спина переломится? Как служить тебе дальше будем?
— Дураки вы оба, — беззлобно парировал Константин и обреченно махнул рукой на Миньку. — Ну он-то ладно, сопля еще, не понимает ни черта, а тебе стыдно должно быть.
— Мне на самом деле двадцать три, — сразу обозлился Минька.
Ссылки на юный возраст достали его еще в двадцатом веке, среди более солидных коллег, которые, правда, кроме немалого количества прожитых лет, почти ничего в активе не имели.
Учитывая, что здесь ему на вид и вовсе лет тринадцать, впереди этих подколок тоже светило предостаточно.
— А Вячеславу, — парировал Константин, — было двадцать восемь. А мне так вообще под сорок. И не о годах речь. Просто если другие заметят, что дите не кланяется — решат, что неразумен еще, глуп, что с мальца возьмешь — научится, а вот тебе, — заявил он Славке, — уже восемнадцать, не меньше. Тут другие разговоры будут. Скажут, что князь ему слишком много позволяет, видать, шибко подобрел, и тоже поведут себя соответственно.
— Непривычно просто как-то, — неловко улыбаясь и чувствуя собственную неправоту, пожал плечами Славка.
«Да и унизительно», — очень хотелось ему добавить, но он сдержался.
Однако Константин точно угадал его мысли:
— Ты, Вячеслав, человек военный и должен понимать, что этот поклон — никакое не унижение, а просто как бы узаконенная форма приветствия, ну… — Он замялся, подбирая нужные слова, и наконец нашелся: — Типа отдания воинской чести начальнику. Я старше тебя по воинскому званию — князь, то бишь генерал или как минимум полковник. Ты же едва-едва зачислен в дружину, да еще учиться всему предстоит — стало быть, на должности курсанта, не выше. Только в двадцатом веке прикладывали руку к головному убору, а здесь отвешивают поклон — вот и вся разница.