«Кто он?»
«Мой секретарь, заместитель, мальчишка на побегушках и козел отпущения. Официально этот бездельник занимает должность вице-канцлера, еще более бессмысленную, чем моя». Аймиш с неприязнью поглядывал на своего помощника: «Тем не менее, Рольф настаивает на том, чтобы его рассматривали как незаменимого мастера на все руки». Канцлер пожал плечами: «А вы где делаете карьеру, Кудеяр?»
«В Актуарии».
«В самом деле? — Аймиш заинтересовался. — Любопытнейшее учреждение! Может быть, в один прекрасный день мне следует его проинспектировать».
Музыка кончилась, слушатели разразились похвалами и аплодисментами. Рори Макклахерн пытался скрыть свое удовольствие, покачивая головой с самоуничижительным неодобрением. Завязался продолжительный разговор.
К полуночи гости начали уходить. Кудеяр ненавязчиво пристроился на диване в углу гостиной, и в конечном счете он и Джасинта остались вдвоем.
Амаранта Джасинты присела на тот же диван с другой стороны, подложив под себя ногу и раскинув руки на спинке дивана. Вопросительно подняв брови, она спросила: «Так что же? Вы собирались меня уговаривать и умолять — помните?»
«Не уверен, что это мне поможет».
«Вряд ли».
«Почему вы так настойчиво меня преследуете?»
Она проворно повернулась к нему, опираясь рукой на боковой валик дивана: «Вы никогда не видели того, что привелось видеть мне — иначе вы могли бы понять, чтó я чувствую». Бросив на него быстрый оценивающий взгляд — словно для того, чтобы подтвердить некий внутренний образ — она продолжала: «Иногда память возвращает меня в Тонпенг, в Гондвану. Каждый день там разжигают огромный жаркий костер перед Великой Ступой, и жрецы танцуют вокруг костра. Каждый день там совершают ужасное жертвоприношение…»
«А! — отозвался Кудеяр. — Этим может объясняться, конечно, лихорадочный характер вашей одержимости».
«Если демоны существуют, — прошептала амаранта Джасинты, — все они собрались в Тонпенге». Она посмотрела Кудеяру прямо в глаза: «Все, кроме одного».
Кудеяр предпочел не рассматривать это замечание как личное оскорбление: «Вы преувеличиваете, представляя себе гондванских жрецов как исчадия ада. Не забывайте о том, что они живут в контексте своей, а не нашей культуры. Они совершают жертвоприношения вполне невинно; в конце концов, вся история человечества — бесконечный перечень подобных злодеяний. Мы — результат эволюции, потомки хищников. За исключением нескольких синтетических пищевых продуктов, каждый кусочек съестного, потребляемый человеком, он отнимает у других живых существ. Мы — убийцы от природы, мы убиваем, чтобы жить!»