Не хотелось ему просить об услуге. Да так вышло, что через неделю будет сходка во Враниловцах. Увидят его люди и скажут: совсем обнищал Караколювец! Подумав об этом, старик снова пошел на кухню.
Вагрила уже перекинула лямку торбы через плечо. Дед Габю потупился виновно и попросил:
— Вот что, сношенька… купи мне в городе папаху. Скажешь продавцу — для деда Габю из Сербеглия. Он меня знает, я завсегда у него покупаю. Он сам и выберет. Но ты гляди, чтобы он не подсунул тебе крашеную.
— Ладно.
Вагрила поправила лямку и вышла. Во мраке поскрипывали тележные колеса, раздавались голоса людей. Дорога словно ожила.
Шум растекался над селом и замирал среди спящих еще полей.
В холодном небе перемигивались тысячи звезд.
Вагрила остановилась у калитки двора Биязовых. Накануне Трифон обещал отвезти ее в город.
— Запряг уже! — услышала она голос Бияза и вошла во двор.
Тотка с узелком в руках, а за ней и мать, подошли к телеге, стоящей под навесом, где горел фонарь. Старая Биязиха всхлипывала. Вагрила поглядела на ее желтое скорбное лицо, хотела было спросить, о чем это она плачет, но не спросила. «У каждого свои горести», — подумала она.
— Помни, доченька, не бездомная ты, не сирота… Ежели что, воротишься домой, — наказывала Биязиха.
Вагрила поняла, что Тотка едет в город наниматься в прислуги. Она знала, что не сладко придется девушке у чужих людей. Но тут уж ничего не поделаешь. В желании как-то утешить старуху, она сказала:
— Нечего живого человека оплакивать. Вон где город-то. Коли захочешь, всегда сможешь свидеться с ней.
Биязиха поглядела на юг, словно всматриваясь в ту сторону, куда уезжала ее дочь.
— Пора уже, — заметил Трифон Бияз.
Он перекрестился и взял вожжи, трогая лошадь. Телега выкатилась из-под навеса. Вагрила не обернулась. Она знала, что Биязиха стоит в воротах и смотрит им вслед, утирая слезы.
Тотка в новом сукмане и новой шубке, со светлым платком на голове, совсем не печалилась. Ее влекла к себе новая жизнь в городе. Она тоже не обернулась, чтобы поглядеть на родной дом. Когда выехали на дорогу, она спросила:
— Тетя Вагрила, а ты была в услужении?
— А что?
— Да так, интересно?
Вагрила видела как блестят глаза Тотки и поняла, какого ответа ждет девушка, но промолчала.
«Будто оперившийся птенец, — подумала Вагрила. — Что ему до родного гнезда, скорей бы вылететь, все ему любопытно».
— Гляжу, мать твоя плачет. Смекнула я, куда тебя отправляют.
— Отец так решил, чтоб я в люди пошла. Пригодится, говорит, когда замуж выйдешь. Ну я и согласилась.
Вагрила хорошо понимала, почему крестьяне посылают своих дочерей служить в прислугах у горожан, но подавив горькое чувство, сказала: