Старец вздохнул и вышел на улицу. Ночь уступала место утру. Тихо, только шорох листьев да журчит неугомонная Печенга. Лопочет о чем-то своем, словно дитя неразумное.
– Мели-мели, балаболка, – пробубнил старик.
Река словно его поняла и зажурчала веселее.
– Я по-бе-жа-ла! Я по-бе-жа-ла! – затарахтела она, перепрыгивая с камня на камень.
– Беги, беги, – добродушно проговорил старик, – неси свои воды в Печенгскую губу, а там и в Баренцево море. Бескрайнее Мурманское море или «Море мрака», как свидетельствовали древние писания.
Девкина заводь, полуостров Рыбачий. Для старика это были святые места. Он бывал там. Не паломником, стар стал для таких походов. С помощью воинского уазика добрался он до обетованных мест и свершил земные поклоны памятникам советским воинам на полуострове Среднем, на Рыбачьем. Кому как ни ему, прошедшему войну, понять величие и подвиг этого «Гранитного линкора». Так называли в войну полуостров Рыбачий.
Старик стоял на кромке земли. Волны, урча, накатывались на скалистый берег. Здесь проходит граница России. Это – «Родимая наша земля», как поется в известной песне военных лет. Именно здесь, на самом рубеже, суровым летом 1941 года советские воины остановили продвижение фашистов, наступавших по всему фронту – от Ледовитого океана до Черного моря. Вся земля обильно полита кровью тысяч и тысяч солдат, которые точно бессознательно ощущали свою неразрывную, космическую связь с краем, где некогда зародились истоки многих российских народов и прежде всего – русского. Горные егеря дивизии «Эдельвейс» так и просидели до конца войны в гранитных блиндажах хребта Муста-Тун-тури, несмотря на неоднократные попытки прорвать линию обороны советских войск. Нога ни одного из них не ступила на полуостров Рыбачий. Может здесь и помогла Гиперборея. Встала на помощь обмороженным, голодным, но уверенным в своем святом деле людям?
– Есть ли мера скорби, – думал старец стоя на открытом берегу, где до сих пор вились остатки ржавой колючей проволоки от укреплений, – которой можно измерить всю непомерность скорбей, выпадавших русскому народу на этом пути, всю неподъемность подвига и, по сути, невыполнимость поставленной задачи!
Нужна память, память не от раза к разу, а постоянная. Чтобы это место приобрело намоленность, как намолена церковь Рождества Христова в Печенге. Нужна часовня Георгия Победоносца. Именно его, чтобы на века был понятен подвиг советского народа.
Здесь старик снова горько усмехнулся. Не любят нынешние правители слово «советский». Скрежещет оно у них горло. Всеми силами пытаются замарать это слово, пропустить советский этап в жизни народа.