— Ох! Беда мне! — Причитал он, царапая лысину пухлыми пальцами. — Совсем меня эта жизнь в могилу сведёт. Отпустил бы его с миром, так нет! Ещё больше посулил… Лучше б он сгинул ещё тогда, в доме маговском. Меньше мороки бы было.
Мысленный монолог старосты прервал скрип входной двери. Через мгновение перед ним предстал невысокий человек с жидкой бородкой, одетый в поношенный дорожный сюртук и сапоги непонятного цвета от засохшей на них грязи.
— Ты тут староста? Я с обозом из города прибыл, добрались мы таки.
— Наконец-то! — Бедобор просиял. — Я уже отчаялся вас ждать!
— Ну, сам знашь, сударь, какие нынче дороги в ваших краях. Под Гнилой Опушкой в грязи застряли, а местных помочь не допросишься. Хоть теперь добрались.
— Чудно, чудно! Дай посмотрю хоть, чего ради я ночей не спал.
Добравшись до ворот, староста вновь сменил своё настроение.
— Это всё что ли? Мы ж здесь с голоду перемрём! А серебро? Казна что ль опустела за зиму? Да уж, такой скудноты я годами не видел. Этого нам здесь на месяц не хватит. Долю урожая посылаем исправно, а получаем шишь с маслом? Куда ж это годится.
— Побойся богов, староста! Казна — она тоже не бездонная бочка, рты есть не у вас одних. А что до денег, то другие деревни и без этого вашего серебра обходятся. Вы чем хуже? Вон, давеча в Сизом Углу были, так там у них хоромы, люди весёлые, накормили, напоили. А у вас? Частокол — смотреть жутко, да и смердит, как из выгребной ямы. Дома — половина завалились, заборы наперекосяк. Обленились, а ещё чего-то просите! И уголь у вас уж давно не добывают. Скажите спасибо, что хоть это получаете, а то я ведь могу и посчитать, что помощь вам не нужна.
Бедобор несколько раз поменялся в лице, побагровел и, наконец, выдавил.
— Ясно всё с вами. Вон трактир, там вас и накормят, и напоят. А вы, — обратился он к мужикам на телеге. — Пока разгружайте.
Бедобор опёрся боком о створ ворот и с угрюмым видом принялся наблюдать, как сгружают с телеги бочки с вином, тюки ткани, мешки с зерном, иногда панически крича «аккуратнее, лопнет же!», когда очередной мешок слишком сильно бросали на землю. Заметив вдалеке двоих, староста поначалу не придал этому внимания, продолжая наблюдать за работой, однако, когда они приблизились, ему стало ясно, что вернулся наёмник. И вернулся он не один. Две мысли пронзили разум Бедобора. Первая, что платить за работу всё-таки придётся. Вторая, что за жуткое чудовище, напугавшее всю округу, он ведёт рядом с собой. Вроде как человек, но точно не узнать — голова накрыта холщовым мешком, а руки, видимо, связаны за спиной. Неужто, обычный разбойник?