— Сергей, — Николай Петрович покачал головой, — я не знаю, чем ты там у себя в министерстве занимаешься и не хочу знать. Делай спокойно свою работу. Делай то, на чем ты имеешь деньги. Делай и забудь про совесть. Если ты умный человек, забудь.
— Хорошо. — Сергей достал из кармана револьвер с прикрученным к концу ствола звукоглушителем. — Хорошо. — Он прицелился. — Я не работаю в министерстве, Николай Петрович. Но это не важно.
Николай Петрович медленно открыл рот.
— Вы, кажется, ездили в Сочи подписывать очередной контракт? Так, кажется?
— Сергей, ты, что?..
— И тогда я знаю, что у вас в кейсе, который вы так охраняете, и даже в туалет его с собой взяли…
— Сергей, это нехорошо. Ведь мы друг друга так давно знаем…
— А что такое нехорошо? Нехорошо — это когда нет денег в кармане. Так ведь вы говорили или нет?.. Открывайте кейс! Быстро!
Николай Петрович поднялся, достал с полки кейс.
— Я не знаю шифра, — неуклюже соврал он.
Но Сергей покачал головой.
— Считаю то трех. Один…
— Хорошо, сейчас.
Дрожащими, неслушающимися пальцами Николай Петрович открыл оба замка. Сергей не ошибся. Кейс был туго набит долларовыми банкнотами.
Николай Петрович мелко дрожал. Пистолетное дуло повисло в воздухе, в трех сантиметрах от его лба. Он понял, что сейчас произойдет.
— Се-сергей, — выговорил он, заикаясь, — Б-бога побойся…
— Какого Бога, Николай Петрович? Ведь Его никто не видел. И с того света еще никто не вернулся…
У Николая Петровича в голове закружился сбивчивый хоровод самых противоречивых мыслей. Надо было что-то сказать, надо было срочно что-то сказать, но… сказать что? Ведь он уже все сказал раньше!
Безжалостная и равнодушная пуля разнесла ему череп.
Туапсе — Торонто — автобус Северный Йорк — Торонто — Вон,
1994, 1996, 1999–2002 гг.