— Сам с нами пойдешь? — Спрашивают. — Али тебя напополам разрубить?
Бросил Иван свой меч наземь. Говорит:
— Делайте со мной, что хотите. Мне теперь все едино.
Отвели Ивана в темницу. А вечером предстал он перед судьей. Тут уже собрались все — и защитник и обвинитель. Защитник сидит, книжку читает.
— Ну что? — Судья спрашивает. — Не будем мы долго с детинушкой этим возиться? Осудим его скорее, да и домой. Пошто оно нам? Сегодня вечером скоморохи бродячие спектаклю показывать будут интересную.
Защитник тут захохотал громко. Судья удивленно на него посмотрел.
— Али я смешно говорю? — Спрашивает.
— Да нет! — Тот махает рукой. — Книжка смешная!
— Итак, — судья поглядел на Ивана внимательно. — Тебя обвиняют, детинушка, в убийстве человека хорошего. Правда это, али наговаривают?
Защитник тут снова захохотал громко и страницу перевернул.
— Что убил — не отрекаюсь. — Иван головою кивнул.
— Ну вот и славно, — потер руки судья. — Люблю, когда дело идет быстро. Пускай обвинитель теперь свое скажет.
Встал обвинитель с места. Поглядел на Ивана.
— Нет у меня слов, — говорит он, — чтобы мог выразить я…
— Давай покороче, — судья его перебивает. — А то спектакля уже скоро начнется. Красиво в другой раз говорить будешь.
— Хорошо, — кивнул обвинитель. — Ежели коротко, то думаю я, что детинушку этого за душегубство повесить следует, да еще раз повесить его за то, что уж больно хорошего человека убил он, и повесить его в третий раз за ту удивительную жестокость, с какою он совершил это страшное и леденящее преступление. Думаю я, что по справедливости три раза его повесить следует. Это — ежели коротко.
— Хорошо, — кивает судья. — А теперь — защитнику слово.
Встал с места защитник, отложил книжку. Закладку в книжке оставил чтоб не забыть потом, в каком месте остановился.
— Я думаю, — говорит, — что должны мы его помиловать, потому как чужеземец он, законов наших не знает, и еще раз его помиловать, ибо не ведал он о том, какого хорошего человека убивает. Вот это, вот, у меня все.
Сел на место защитник, снова книжку свою открыл.
— Я, — говорит судья, — и с обвинением согласен во всем и с защитой согласен. Не можем мы повесить детинушку этого, потому как чужеземец он. И то, что не знал он, какой хороший был человек, которого убивал — тоже правда. Поэтому я отменяю одно повешение и отменяю другое. Так что ты не горюй, детинушка. Повесят тебя всего один раз.
Иван рукою махнул.
— Воля ваша, — говорит, — делайте со мной все, что хотите.
А судья обернулся.
— Позвать-ка ко мне Филиппку, — приказывает.
Парень вошел с мордою хитрой.