В горнице той люди сидят какие-то, пишут себе чего-то, склонившись низко.
— А это — летописцы местные, — детина тот поясняет Ивану, — те, вон, что у стены сидят — головой нашим куплены, а что напротив — его помощником.
Поднял один голову, поглядел на Ивана.
— А я-что? — Говорит. — Я — ништо. Я — человек маленький. Жалованье у меня небольшое, и мне детей кормить надобно.
Уткнулся и снова пишет себе.
Вышел Иван на улицу.
Началась у него теперь новая жизнь. Ходит он заместо пса при хозяине. На кого тот укажет — разрывает в минуту. Про Василису Иван уж забыл. Та потускнела и подурнела. И Ивану больше не хочется на нее смотреть и думать о ней тоже не хочется. Только иной раз вспомниться ему дом родимый, когда-то оставленный. Смахнет он слезу со щеки и снова идет — рвать того, на кого хозяин укажет. Придет он к нему, да и заревет грозно:
— Ты пошто, сучий пес, долгов платить не думаешь?! Пошто обижаешь хорошего человека?! Али в куски тебя никогда не рубили?!..
Так и живут.
1992, 1994, 1996–1998, 2000–2001 гг…
Туапсе-х. Индюк — Торонто — Вон.