– Я буду сражаться за тебя, господин, и ни на шаг не отступлю во время схватки, – сказал Улаф, и его лицо застыло, точно гранитная плита. – И если ты погибнешь, я отомщу за тебя и отправлю в загробную жизнь столько твоих врагов, сколько смогу, пока не лягу рядом с тобой. Я никогда не забуду серебро и другую добычу, что ты мне дашь, или мед и мясо, что мы разделим. Меч и щит, плоть и кости, я твой человек, Сигурд Харальдарсон. До тех пор, пока светит солнце и существует мир, с этого момента и навсегда.
Когда Улаф кивнул, показывая, что его клятва закончена, Сигурд повторил слова, которые он произносил для остальных, вспоминая, что говорил отец, когда обращался к тем, кто преклонял перед ним колени в «Дубовом шлеме». Ведь клятва, связывающая вождя и его хускерлов, подобна обоюдоострому мечу. Она должна быть уравновешена на весах.
– Я поведу вас в кровавые сражения и сам буду биться в первых рядах, – сказал он, чувствуя на себе глаза своих воинов, точно вес бриньи на плечах. – Вы узнаете, что я буду щедро поступать с нашей добычей. Gjöf sér æ til gjalda. – Дар требует взаимности. – Я стану раздавать кольца и кормить воронов. Пока светит солнце и существует мир, с этого момента и навсегда.
Все было закончено. Глейпнир, цепь, которой Бальдр сковал волка Фенрира, не могла бы удерживать их надежнее, чем слова, что они произнесли на берегу фьорда, возле кораблей, под крики чаек, носившихся в рассветном небе.
– Теперь у меня есть воины, но все еще нет очага, – сказал Сигурд широко улыбающемуся Свейну, который подошел к нему и хлопнул могучей рукой по плечу.
– Кому нужен очаг, когда у тебя два отличных корабля? – спросил рыжий гигант.
Сигурд с облегчением рассмеялся, радуясь, что может разделить со Свейном важный в своей жизни момент.
– Да, у нас превосходные боевые корабли, – с усмешкой сказал он. – Увидев их, ярлы и конунги будут трепетать от страха.
– Корабли или нет, но ты прошел долгий путь за очень короткое время, Сигурд, – сказал Асгот, и юноша кивнул – ведь в его словах было много правды. – Твой отец гордился бы тобой, – продолжал годи, глядя на давших клятву воинов, а не на самого Сигурда, и тот порадовался, что у него такие замечательные друзья.
– Мой отец был бы уже на полпути к Хиндере, чтобы вонзить клинок в брюхо ярла Рандвера, – сказал Сигурд громко, чтобы его все услышали.
Улаф посмотрел на него и кивнул.
– Но тогда чего ж вы стоите, вскормленные волками сыновья шлюх, умеющие делать женщин вдовами? Нас ждет свадебный пир.
Впрочем, сначала им предстояла встреча с Хагалом в Скуденесхавне, а также с ярлами и воинами, которых Песнь Ворона сможет уговорить к ним присоединиться.