— Мартенбург? — переспросила я. — Похоже на название города в Германии.
— Точно, — согласился Иван, — после войны он отошел к коммунистам.
— И что? — не поняла я. — Никогда там не была.
— Изабелла Константиновна тебе ничего про Мартенбург не говорила? — не успокаивался Ваня.
Я совсем потеряла нить разговора.
— Нет.
— А Алексей Николаевич Варбакас? Может, дед чего рассказывал? — спросил Иван.
— Он скончался до моего рождения! Сколько мне, по-твоему, лет? — рассердилась я.
Ваня откинулся в кресле.
— Ты вообще что о старике слышала?
— Дед воевал, вернулся в Москву, стал портным, женился на бабушке, — кратко перечислила я вехи биографии Алексея Николаевича, — умер он давно, был намного старше жены. Да, еще он не хотел, чтобы Белка стала актрисой. Вот и все.
— Они богато жили? — задал следующий вопрос Иван.
— Никогда не задумывалась на эту тему, — опешила я, — бабуля не говорила о материальных трудностях. Алексей Николаевич имел большое количество клиентов, у него заказывала вещи московская элита: артистки, жены писателей, композиторов, супруги партийных бонз. Дедушка легко мог сшить не только платье, юбку или блузу, но и пальто, куртки. На все руки мастер. Хорошо вязал на машинке, на спицах и крючком, сам делал пуговицы, бусы, браслеты. Сейчас бы его назвали модельером и брали бы у него интервью. Но в советские годы дед считался кем-то вроде прислуги, хотя шикарно шил. Бабуля рассказывала, как к Алексею Николаевичу обратилась актриса, которую пригласили на кинофестиваль во Франции. В советское время это было редкостью, она не хотела ударить в грязь лицом, не желала выглядеть на фоне заграничных див замарашкой, поэтому попросила Варбакаса придумать нечто невероятное. И Алексей Николаевич не подвел. Учти, что в СССР было плохо со всем: с тканями, фурнитурой, нитками, но дед с честью выдержал испытание.
Когда советская актриса появилась на красной дорожке, она не произвела вначале никакого фурора. Толпа фанатов приветствовала исключительно зарубежных исполнителей. Звезда из России мало кого интересовала, да еще на ней было ничем не примечательное, простое черное платье, разве что с модной тогда плиссированной юбкой. Актриса слегка задержалась перед тем, как начать дефиле к лестнице, потом смело пошла вперед. Зрители завыли от восторга, а журналисты схватились за фотоаппараты. Легкая ткань платья заструилась, стало видно, что юбка — это большое количество тонких двусторонних, черных снаружи и красных изнутри, полос. При движении они взметались вверх, потом опадали, создавалось впечатление горящего костра. Абсолютно закрытый, под горлышко, лиф, юбка, мелькающие в прорезях ножки в прозрачных чулочках и красных шпильках на пятнадцатисантиметровых каблуках — все вместе смотрелось очень сексуально, эпатажно и оригинально. Добили всех серьги: черно-красные, круглые, усыпанные блестящими камушками, они висели на тонких золотых цепочках, двигались, подпрыгивали, казались то ли диковинными цветами, то ли живыми бабочками.