– И вот с этим я жил целых три года.
«Теперь все будет иначе», – думаю я. Очень хочется в это верить.
А то словно за соломинку хватаешься. В отчаянии. С последней надеждой.
Марв немного успокоился, но сидит так же напряженно. Проходит час. Я жду. И спрашиваю наконец:
– Ты ездил туда? По этому адресу?
Марв напрягается еще больше.
– Нет. Я… пытался. Но не смог.
И продолжает, – оказывается, там было продолжение.
– Неделю спустя после того, как я обрыдался на крыльце Сары Бишоп, она пришла ко мне на работу. Отдала записку с адресом и сказала: мол, я обещала никому не говорить, и в особенности тебе, но мне кажется, это как-то нечестно. И добавила: «Будь осторожен, Марв. Папа Сьюзен заявил, что, если увидит тебя рядом с дочкой, убьет на месте». И ушла.
У Марва холодный голос, ледяное выражение лица.
– В тот день шел дождь, я до сих пор помню. Мелкий. Моросящий.
– Сара, – говорю я, – это которая такая высокая симпатичная шатенка?
– Она самая, – кивает Марв. – Потом я несколько раз ездил туда. Однажды с десятью тысячами в кармане. Хотел отдать им, на ребенка. В общем, Эд, теперь ты знаешь, зачем мне деньги.
– Да. И я тебе верю.
Торжественно кивнув, он трет глаза и говорит:
– Я знаю. Спасибо.
– Так что же получается, ты никогда не видел ребенка?
– Нет. У меня не хватило мужества даже дойти до этой улицы. Я ничтожество. – И он начинает издевательски напевать: – Ничтожество, ничтожество-о-о…
И в отчаянии пристукивает кулаками по рулю. Такое ощущение, что Марв сейчас вспылит, взорвется, – но у моего друга явно не хватает на это эмоциональных сил. Он перегорел. Девушка уехала три года назад, и все это время Марв делал вид, что все в порядке. А сейчас правда проступает через его кожу, как испарина, – и остается на руле машины.
– Вот так, – выдавливает он, – вот как я выгляжу на рассвете. Каждое утро. Я вижу перед собой эту девушку. Потрясающую девушку из нищей, никудышной семьи. Иногда я прихожу на это поле и становлюсь на колени. Слышу, как бьется сердце, и злюсь. Я ненавижу свое сердце. Оно слишком громко бьется на этом поле. Оно выскакивает из меня. Падает на землю, прямо у колен. Но потом всегда оказывается снова в груди.
Я слышу и вижу, что происходит.
Ноги Марва подгибаются. Штаны все в земле.
И вот он стоит на перепачканных коленях, с захлебывающимся от стука сердцем.
Оно выпадает из грудной клетки, громко шлепается о землю.
И колотится, колотится.
Колотится.
Сердце отказывается умолкнуть или замерзнуть. И хитро пробирается обратно к Марву в грудь. Но когда-нибудь оно все-таки откажет. Это точно.