– Она попала в беду, Амери. Один негодяй обокрал ее семью.
И Чэннинг рассказал Амери о том, как Алина попросила его познакомить ее с Сеймуром, о ее плане втереться в доверие к мошеннику и заманить его в ловушку. Не скрыл он и того, что она подсунула Сеймуру фальшивый документ.
– И не думай меня ругать, – безапелляционно заявил Чэннинг, когда Амери пытался запротестовать. – Она и тебя попросила бы о том же, окажись ты на моем месте. Для этого она и наняла тебя.
Амери искоса взглянул на него:
– И это все, чего она от тебя хотела? – Он лениво играл с ручкой, лежавшей на столе Чэннинга. – У нас с ней не было близких отношений. Ей нравилось, как я смотрю на ее руки, и ничего больше. Но, судя по твоему тону, Чэннинг, ей нравится, как ты смотришь не только на ее руки. Возможно, в ее постели?
Теперь настала очередь Чэннинга смутиться. Язвительная стрела Амери угодила в самое яблочко, и это вывело его из равновесия. Обычно это ему удавалось видеть людей насквозь безо всякого труда.
– А я сначала даже обрадовался, что ты вернулся пораньше, – сухо откликнулся Чэннинг, но Амери оказалось не так-то легко сбить со следа.
– Я беспокоился за тебя. – Амери бесстрашно выдержал его взгляд.
И Чэннинг вдруг подумал, как сильно повзрослел Амери за последний год и как окрепла их дружба после ухода Джойслина. Когда-то именно Джойслин Эйсли, соучредитель «Лиги», сидел в кресле Амери, безжалостно выуживая информацию из своего друга. Но теперь Джойслин женат и все свое внимание уделяет жене.
– Тебе не о чем беспокоиться, – возразил Чэннинг. Но это была откровенная ложь. Здесь скрывалось множество причин для беспокойства, для размышлений и новых решений. И дело не только в Сеймуре, но и в ее жестоком муже, отъявленном негодяе.
– Я не согласен, – ответил Амери. Он наклонился вперед и, сжав ладони, уставился на Чэннинга встревоженным взглядом карих глаз. – Взвесим все факты. – Амери принялся постукивать по столу своими длинными пальцами. – Ты отправляешься на неделю на обычный загородный прием, чтобы выполнить ординарное задание, которое даже не требует физической близости, но, вернувшись домой, готов сражаться за женщину, которую ты даже не знал или не хотел знать. Насколько я помню, мне буквально пришлось умолять, чтобы ты заменил меня. – Он помолчал, и в его глазах вспыхнул особенный огонек. – Если бы я знал, что она настолько великолепна, то отложил бы поездку…
– Никогда не смей говорить о ней в таком тоне.
Чэннинг вскочил из-за стола, как вдруг понял, что Амери специально спровоцировал его на эту вспышку гнева. Он уселся обратно, чувствуя себя глупо и злясь, что его разоблачили. Теперь Амери поймет, насколько все серьезно.