«А виноват ты в том, что хочется мне кушать», — философски подумал я. И тут же краем глаза уловил, как охотник вскинул винтовку и девственную тишину первозданной природы расколол звук выстрела.
Мне показалось, что лось от недоумения присел на задние копыта, а затем резко скакнул вперёд. Затем снова присел на копыта и вновь попытался скакнуть, но, увы, этого у него не получилось.
Он кое-как выровнял покачнувшееся туловище и едва смог сделать несколько неуверенных шагов.
— Мазила! — с досадой выкрикнул я. — С такого расстояния попасть не мог. — И вскинул своё оружие.
— Только стрельни, — раздался голос Степана, — и мясо до дома будешь таскать сам.
От неожиданности я вздрогнул и обернулся. За моей спиной стоял Степан.
— Не мешай Алонке, Михайло. Он-то охотник знатный и ранил сохатого не зря. Мы зараз вырубим шесты и как миленького погоним рогача до дому. Куда ему деваться? Но ежели ты желаешь поразмяться и таскать мясо на себе, то тогда стреляй, — заметив моё недоумение, ухмыльнулся Степан.
Меж тем Алонка сноровисто вырубил и заострил три рогатины и роздал их нам. Затем, подавая пример, первым подколол сохатого рогатиной. Тот попытался броситься на своего обидчика, но не тут-то было. Рана не давала ему этого сделать. Я представлял себе, что чувствует сильное и гордое животное, попав в такое жалкое состояние. Но в жизни этих детей природы каждый день что на войне. И выживает сильнейший. Поэтому жалость здесь неуместна.
Мы со Степаном стали помогать мангрену. Таким образом, подгоняемый с трёх сторон сохатый, огрызаясь, неохотно двинулся в нужном нам направлении.
…Разделав зверя, мы наварили мяса и сытно поели. Это был наш прощальный обед с молодой семьёй мангренов.
— Я назову это место Бэюн То, что по-нанайски означает «большой лось», — прищурившись от солнечных лучей, произнёс Алонка. — И хочу, чтобы вы знали, что в Бэюн То для вас всегда найдётся тёплый ночлег и кусок печени олешка.
Мы поняли Алонку как и следовало. Он говорил, что в любое время дня и ночи двери его дома для нас открыты, а угощение будет самым лучшим.
Мы подарили Алонке приличный запас пороха и пуль, ещё не родившемуся сыну его Михаилу — новенькую берданку. Затем, распрощавшись с остающимися здесь поселенцами, пустились в обратный путь. Я не рискнул заходить на остров Ядасен, хотя очень хотелось. Время никак не позволяло нам этого сделать.