Альтвиг хмыкнул и приподнял ладонь, показывая заплаканной Витоли, что тоже ее видит. Девушка стояла рядом с Ильтаэрноатиэлем, вцепившись в его локоть и шмыгая носом. Она криво улыбнулась своим спутникам, вызвав у графа приступ тихого, мрачного, какого-то нездорового смеха.
— Ее высочество знала госпожу Миленэль? — спросил инквизитор.
— Да. И я знал. Она была хорошей девочкой.
— Девочкой?
Тинхарт кивнул:
— Всего двадцать семь лет. А эльфы взрослеют поздно.
Парень почувствовал себя уязвленным, но вовремя вспомнил, что к расе остроухих выскочек не принадлежит. Ему-то в самом начале Сезона Снегов стукнуло двадцать два.
Золотоволосый граф скрестил руки на груди и стал терпеливо ждать, пока эльфийский король избавится от «доброжелателей». Те, в свою очередь, быстро поняли, что господин Тиэль в них не заинтересован. Нет, он, конечно, изображал благодарность, и изображал весьма талантливо, — но что-то в его мягком голосе подсказывало последним людям: будет лучше, если они уйдут.
Витоль помогла остроухому избавиться от гостей, и Эннэлейн, все это время просидевший у постамента, вызвался проводить их в трапезный зал.
— Как тебе инфисты? — осторожно спросил Тинхарт, подходя к другу.
— Не помню, чтобы хоть раз отзывался о них плохо, — равнодушно ответил Ильтаэрноатиэль. Затем повернулся к графу лицом, и тот, наконец, заметил блестящие дорожки слез, бегущие по бледным щекам эльфа.
* * *
Ближе к вечеру Альтвиг понял: остроухие не так уж и скрытны. Благополучно улизнув от графа и принцессы, отправившихся успокаивать короля, он набрел на трапезный зал и попал в компанию молодых — не старше шестидесяти лет — стражей. Ребята успели перебрать эля и не нуждались ни в чем, кроме хорошего слушателя. Неважно, инквизитор он или нет.
Имена новых знакомых Альтвиг запомнил не иначе, как по божественной милости. К счастью, они были не из высокородных семей: Эгориэльн состоял в основном войске, его сестра Нальталеанта была травницей, а общий друг и по совместительству кузен Аэретай вел торговлю с людьми.
Для начала инквизитора посвятили в тайну ковки эльфийских мечей. Он отнесся к этому серьезно, но быстро запутался.
— С-с-смотри, — пьяно протянул Эгориэльн. — П-повторяю. Сначала на-адо…
— Да хватит уже, — перебила его сестра. — Господину Альтвигу неинтересно.
— Праведен тот, кто терпелив, — тоже не слишком трезво возразил парень. И, смутившись под недоуменными взглядами собутыльников, пояснил: — Эгориэльн мне не мешает. Я пью, он развлекается… думает, что я не запомню… а я запомню! И всем потом расскажу, что эльфийские мечи… гы-ык… эльфийские мечи… — инквизитор нахмурился, тщетно пытаясь поймать ускользнувшую из разума мысль, и махнул рукой: — Тьфу!