– Может, чай попьем? – нерешительно предложила мама. – Я быстро сделаю.
– Нет, спасибо, – сухо отказалась Саша и отвернулась, чтоб не выдать себя.
– Ты… – произнесла женщина, чувствуя странное смущение. – Только не долго, Саночка. Ладно? И… и не обижайся на меня за вчерашнее. Я с подругой засиделась, давно не виделись… ну понимаешь… Ладно?
– Все нормально, ма, – улыбнулась Саша. И тут материнское сердце забило тревогу. Неосознанную, совсем непредвиденную и непонятную. Повинуясь сигналам из глубины сознания, она хваталась взглядом за дочь и вдруг поймала себя на мысли, что у ее дочери как-то странно улыбался только рот, даже не улыбался, а скорее кривился. Казалось, уголки губ, словно безжизненные, резинки просто оттянули в стороны. Лицо Саши, несмотря на явные следы утреннего туалета, было похоже на серый измятый лист бумаги.
В какую-то долю секунды она потянулась к дочери, чтобы поцеловать ее, и не дотянулась… что-то удержало женщину на месте. Вместо тревоги навалилась вина. Материнская вина, вечная как мир.
Наверное, сейчас лезть с поцелуями преждевременно. Ведь явно видно, что Сашка не очень-то довольна ее поведением в последнее время. Да и вчерашний вечер, когда она пришла за полночь… Но так уж получилось. Когда ее муж переехал жить к другой женщине, оставив ее и дочь, она нередко находила утешение в обществе подруг и вечерами бросала Сашу одну, больше заботясь об утолении своего женского горя, чем о тоскующей по отцу и по ней дочери.
– Ну, я вас жду, – прогоняя сразу весь букет тревожно-горестных переживаний, нарочито строго сказала женщина. – Постарайся недолго – видишь, как небо затянуло! Пока гуляете, я омлет сделаю.
Саша молча кивнула. Ее взгляд уткнулся в притулившийся среди разбросанной обуви рюкзак, на бегунке «молнии» которого висел брелок в виде потешного зайчонка. Ни слова не говоря, девочка отцепила побрякушку, и они вместе с собакой скрылись за дверью.
Мать задумалась и покачала головой.
Пожалуй, нужно будет поговорить с дочерью. Саше сейчас несладко, вон вообще от всего отгородилась, сутками напролет в своем Интернете просиживает. Однажды, воспользовавшись тем, что дочь принимает душ, она украдкой открыла Сашин ноутбук, но, к ее разочарованию, вход в систему был заблокирован, а пароля она не знала.
«Я веду себя как эгоистка, – пронеслась у матери мысль, – которая не доверяет родному ребенку».
Она прошла в кухню, привычно набрала в чайник воды, вернула его на цоколь, нажав на кнопку. Раздалось тихое мерное ворчание нагревающейся воды.
Женщина подошла к окну, рассеянным взглядом осмотрела двор. Он был пустынным и каким-то бесцветным, словно пасмурное небо высосало из него все краски.