Сердце у Сергея екнуло. Он сразу понял, что разговор о нем. Внутри похолодело от догадки, что эта женщина и была вторым стрелком, но при чем тут ее сестра, понять не мог. Долговязый тип недоуменно смотрел на нее, ни разу ни перебив. Когда она затихла, он сказал:
– Марта, ты уверена? Эти солдаты все же люди! – но, увидев вспыхнувшую на ее лице ярость, опередил, добавив: – Ладно, я согласен. Пусть будет по-твоему. Что ни сделаешь для незаменимого специалиста. Теперь ты осталась одна и твое слово закон. Я уважаю твое чувство мести. Оно помогает в нашей работе.
Он махнул рукой и дал указание страшному на вид душману, который руководил охраной.
Капитан никак не мог правильно оценить обстановку, но почувствовал, что происходит что-то из ряда вон выходящее. Только Сергей сидел в стороне и делал вид, что это его не касается, ни разу не дав понять, что знает язык. Он отчетливо осознал, что над ним нависла смертельная угроза, поэтому сосредоточился, как учил его Ким, откинул все страхи, ощущая, что сознание заполняет покой. Один из охранников подошел к Сергею и прикладом автомата заставил его подняться. Сергей, не ожидая дальнейшей команды, направился в сторону долговязого типа и этой женщины. Мышцы лица ее ходили ходуном. Она была в состоянии крайнего нервного возбуждения. Сергей понимал, что любое неосторожно сказанное слово может вызвать резкую реакцию, и он будет убит. Он остановился напротив и открыто посмотрел им в глаза. Долговязый удивился и, похлопав его по плечу, сказал:
– Смелый русский, но я тебе не завидую! – рассмеявшись, повернулся к женщине и сказал, обращаясь уже к ней: – Он твой! Только отведи его подальше. Я надеюсь, ты его насиловать не будешь, а просто застрелишь!
Долговязый тип захохотал, а она, свирепо стрельнув в него взглядом, с хриплым выдохом ответила:
– Джон, ты меня раздражаешь.
С безумной ненавистью в глазах она связала Сергею руки и, подталкивая в спину, направила его в сторону лесного массива, за которым скрывалось очередное ущелье. Бросив напоследок взгляд в сторону ребят, он увидел их недоумение. Ему показалось, что капитан прикрыл глаза и все. Стало очень страшно. Еле заметная тропа поднималась резко вверх, что затрудняло движение. Шли они долго и только когда скрылись в ветвях деревьев и вышли к скалам, она передернула затвор винтовки, досылая патрон в патронник. Спокойным, лишенным эмоций, голосом, но уже на немецком языке, она произнесла:
– Вот и все, шурави, сейчас ты умрешь!
Сергей продолжал идти, лихорадочно ища выход из сложного положения. Он только сейчас понял, что его ведут на расстрел, что он сейчас должен умереть. Сколько раз он видел это в кино, читал в книгах, но осознать, что сам стал участником этого мероприятия, никак не мог. Он никогда и ни за что бы не поверил, что сам прочувствует и пройдет это, особенно физиологически и душевно. Пройдет и умрет. Его просто не станет. Он горько усмехнулся и остановился, потому что почти уперся в дерево и из-за ее крика, который словно одернул его. Прикрыв глаза, он подумал о том, что немецкий язык и вправду, как утверждали участники Великой Отечественной войны, в полевых реалиях оказался командным языком.