В бессмысленной попытке забыться Тэруко проводила в зале для тренировок по нескольку часов. С яростными криками рубила воздух перед собой, представляя на месте воображаемого противника Такеши Кудо.
Новости о Джине поступали регулярно. Он объединил под своей властью уже несколько окраинных провинций и продвигался во главе воинства вглубь страны. Выслушивая эти послания, Тэруко до боли стискивала кулаки. Ее муж воюет, рискует жизнью, даже не догадываясь, что Тэруко удерживают здесь силой.
Сны ночами были тревожны. В них принцесса бежала, пыталась кого-то спасти и не успевала. В них вспыхивало зарево пожара, шагала бронированная пехота, таран бил и проламывал городские стены, и пели стрелы, предвещая чью-то смерть.
Встревоженный дворцовый лекарь выписал капли. Тэруко попробовала их раз и поклялась больше не прикасаться к этой дряни. Да, спишь без сновидений, только сон тяжелый и мутный, просыпаешься с трудом и ходишь как будто с похмелья. Такое только врагу подливать.
А время шло, утекало бессмысленно сквозь пальцы. Осень раскрывала Благословенным островам свои объятия. Приближался праздник равноденствия.
***
Даже начальники службы безопасности не вправе идти поперек традиций. В праздник осеннего равноденствия потомки ухаживают за могилами и вспоминают умерших. Препятствовать им в этом - гневить предков, а немилость предков грозит обернуться для всего рода страшными карами.
Отпущенная, пусть под усиленной охраной, в родное поместье Тэруко готова была петь от восторга. Здесь все было привычным, своим. Потемневшие от времени каменные стены. Плетеная из бамбука изгородь. Квадраты рисовых полей в долине. Холмы - местные жители, никогда не видевшие настоящих гор, гордо именовали их сопками.
Сжимая в руке метлу и расшвыривая ногами пожелтевшие листья, Тэруко проследовала по дорожке к замшелым воротам, за которыми начиналось фамильное кладбище рода Ясуката. Миновала домик для духов, изваяние Будды, прошла вдоль высаженных в ряд кленов. Кончики листьев уже начали желтеть. Еще неделя-две, и ветви деревьев вспыхнут багряным, охристым, алым, окрестные леса утонут в бушующем пламени красок. Придет момидзи - сезон красных листьев.
Принцесса сердито дернула плечом. Приставленная Кудо надсмотрщица следовала в отдалении, но Тэруко все равно чувствовала спиной ее взгляд. От него между лопатками чесалось и неприятно свербело.
Почему даже здесь ее не могут оставить в покое?!
Могила отца возвышалась скромной серой стелой. Тэруко обняла ее, прижалась щекой к шершавой поверхности, вдохнула запах сырой земли, прелых листьев и прогретого камня.