— О чем размечтался, Петрович? — спросил его шлифовальщик.
— Да, да, водой! — пробормотал Аносов и пристально посмотрел на Белоухова: — Ты, братец, умно подсказал мне!
Горный офицер и мастер принялись ладить прибор для отделения корунда от шпата.
Они использовали обычный кричный стан, сделав только несколько шире молот и наковальню. На крепкой подставке укрепили добрый тесовый ящик, окованный железными обручами, и через отверстие на дне его вывели наковальню.
В своей записной книжке Павел Петрович через неделю записал:
«На сем стане работник с двумя мальчиками может протолочь и просеять за день 100 пуд корундовой породы. Промывка производится на обыкновенном ручном вашгерде. Один человек промывает в день до 20 пуд. Из сего видно, что расходы на приготовление корунда к полировке весьма маловажны. Из 100 пуд корунда получается до 70 пуд порошка, годного для полировки».
Аносову очень хотелось знать мнение о своем приборе директора фабрики, но Клейнер — видимо, встревоженный чем-то, — обходя цехи, с начальником украшенного держался сухо и недоступно.
«Что-то неладное творится!» — подумал Павел Петрович.
В этот день его неожиданно вызвали в правление. В приемной сидело много горных чиновников. По выражению их лиц Аносов догадался, что случилось что-то важное.
Вдруг двери директорского кабинета распахнулись, и из них торопливо вышел Клейнер, а за ним медленно выступал громоздкий, с тяжелым багровым затылком, важный горный чиновник, который, тяжело дыша, остановился посреди приемной. Его заплывшие жиром маленькие свинцовые глаза безразлично обежали собравшихся.
— Господа, — дрогнувшим голосом сказал Клейнер. — Позвольте вам представить нового начальника Златоустовского горного округа и директора заводов Степана Петровича Татаринова, а я… я ухожу на покой…
Все встали. Среди чиновников прошло плохо скрываемое волнение. Только один Павел Петрович стоял молча. Склонясь к его уху, один из офицеров, злорадствуя, прошептал:
— Так ему, подлецу, и надо! Его увольняют за злоупотребления…
* * *
Татаринов оказался рыхлым, неподвижным человеком. Говорил скучно, с хрипотцой и очень редко появлялся в цехах. Аносов решил доложить ему об опытах с корундом. Начальник горного округа внимательно выслушал Павла Петровича и сказал:
— А есть ли разность в действии корунда и иностранного наждака?
— Шлифовальщики сию разницу замечают. Она, ваше превосходительство, состоит в том, что первая полировка, производимая с маслом, помощью корунда идет успешнее, нежели с наждаком.
— А дальше? — заинтересовался Татаринов, и глаза его оживились.