Он опустился на крыльцо, закрыв ладонями лицо, чувствуя, что усталость, накопившаяся за этот долгий день, отпустит его не скоро. Лида присела рядом, положив голову ему на плечо, и в тот миг он больше ничего не хотел от жизни. Но жизнь только начиналась — Тлаа обрёл волю, и его не стало — зерно проросло.
Зерно проросло? Но ведь тогда, если верить брату Ипату, вечная ему память, именно он, Онисим Соболь, должен ощутить себя волей Тлаа, началом вселенной, мировой идеей! Но ничего подобного не случилось. Он открыл глаза и увидел, что пустота, которую они оставили позади себя, заполнилась новорождённым пространством. Теперь холмы, поросшие лесом, возвышались со всех сторон, и пересекающая ландшафт мутноватая река, закованная в гранитные берега, казалась здесь совершенно чужой, совершенно нездешней. Из-под каменного моста, который держали на бронзовых плечах несколько мускулистых изваяний, неторопливо выбрался заспанный старик в засаленной шинели, растерянно огляделся по сторонам, задержав взгляд на Лиде, и медленно растворился в воздухе.
— Лилль, — сказала Лида, не поднимая головы с его плеча. — Это Лилль. Наверное, он тут и будет за главного.
— Значит, всё — прощай, милая Галлия? — на всякий случай спросил Онисим.
— Значит… Честно говоря, после всего, что было, совсем не жалко. Я всё равно не смогла бы туда вернуться.
Отвечать не было нужды. Вокруг был мир, наполненный покоем, тем самым покоем, который снизошёл на него от солнечного зайчика, неторопливо ползущего по низкому сводчатому потолку кельи настоятеля монастыря. И невозможно было вообразить, что здесь когда-нибудь найдётся место для боли, страха, ненависти и чьих-то стратегических интересов, которые дороже человеческой жизни.
Отряд, свалив оружие в кучу, разбрёлся по окрестным лощинам, некоторые направились к реке, которая успела очиститься от мути. Лида уснула на его плече, и было немыслимо позволить себе шелохнуться, нарушая её покой.
А из мутных глубин памяти вдруг всплыли слова, то ли услышанные от какого-то проповедника, то ли где-то прочитанные: «И люди, отрешённые от ложных радостей и ложных печалей, разбредутся по миру. Земля и воды, жизнь и небеса будут принадлежать им от начала времён и до конца вечности…»
ПАПКА № 10
Документ 1
Заместителю начальника Департамента Безопасности Конфедерации Эвери Грессу Вико, лично, секретно.
Шеф! Прошу извинить меня за беспокойство, поскольку моё сообщение застанет Вас в неурочный час. Но если бы я стал дожидаться утра, это было бы прямым нарушением Вашего приказа — немедленно докладывать о всех кардинальных изменениях ситуации.