– Андрия, это ведь ты?
Вместо ответа на его лице появились слезы. Я был страшно потрясен. Об опасности быть застигнутым надзирателями и о том, чем мне это грозило, я даже не задумывался. Я испытал непреодолимую потребность помолиться за души умирающих. Я вышел и попросил троих товарищей покараулить и дать мне знать, если появится кто-нибудь из охранников.
Я вернулся к живым мертвецам, стал посреди них и достал свой крест. И под их взглядами, угасшими и полуживыми, я начал читать поминальную молитву. Я просил Господа сжалиться над ними и освободить от мук, поскорее забрав к себе их души. Пока я обращался к Господу, в комнате воцарилась тишина, умирающие перестали даже шевелиться. Возможно, увидев крест в моих руках (если еще были способны видеть), они преисполнились ощущением божественного милосердия, Его неизмеримой доброты. Некоторые из последних сил хватали меня за ноги, за руки и тащили к себе.
Тут я сообразил, что они хотят от меня, – чтобы я дал им крест для поцелуя. Доктор, если бы вы могли это видеть! Мертвые уста целуют символ веры! Я обошел их всех, каждому поднося крест к лицу. Те, кто еще в силах был поднять руку, начали креститься. Перекрестился и Андрия Зочевич. Ни у кого не нашлось сил, чтобы подняться, те, кто мог это сделать, крестились лежа. Но большинство уже не реагировало ни на крест, ни на молитву, хотя жизнь в них еще теплилась.
Так эта комната умирающих превратилась в комнату молящихся. И тут случилось настоящее чудо, которое могло совершить только божественное слово. Когда я начал читать один из псалмов Давида, я предложил несчастным ко мне присоединиться, не ожидая, что им это удастся сделать. Но на радость сердца моего, они перестали стонать и стали вслед за мной произносить святые слова:
«Смилуйся над нами, Господи!
Господи, в гневе Твоем,
поднимись в ярости против врагов моих.
Пусть пресечется зло нечестивых…»
Все, кто был еще жив, молились вместе со мной, даже те, кто до этого не подавал признаков жизни. Один из троих заключенных, которые убирались вместе со мной, заглянул внутрь и сказал, что никого нет поблизости и я могу продолжать. Я решил сделать все возможное для этих мучеников. Я начал читать «Отче наш», и зажурчали мои приглушенные слова:
«Отче наш, Иже еси на небесех…»
И еще большее чудо произошло: полумертвые начали подниматься! Живые скелеты вставали, покачиваясь, с трудом опираясь на две кости, бывшие некогда ногами. Падали и вновь вставали. Омертвелые до этого уста произносили слова, адресованные Отцу нашему и Святому Духу Сердце мое забилось чаще, в их угасающих взорах затеплилась искорка жизни. Забрезжил лучик надежды, возродилась их сила. Кое-кому удалось даже сделать пару шагов, они окружили меня. Андрия Зочевич, читая «Отче наш», положил руку мне на плечо.