Авгиевы конюшни (Кристи) - страница 2

Ибо Джон Хэммет был особенно дорог народу и прессе Англии. Он являлся олицетворением всех качеств, которые дороги англичанам. Люди говорили о нем: «Чувствуется, что Хэммет честен». Ходили анекдоты о простоте его семейной жизни, о его любви к работе в саду. Аналогом трубки Болдуина и зонтику Чемберлена был дождевик Джона Хэммета. Он всегда носил его, это потрепанное одеяние. Оно служило символом — английского климата, предусмотрительности расы англичан, их привязанности к старым вещам. Более того, Джон Хэммет был оратором, в своей грубовато-добродушной британской манере. Его речи, произнесенные спокойно и серьезно, содержали те простые сентиментальные клише, которые так глубоко укоренились в сердце англичан. Иностранцы иногда критиковали их как лицемерные и невыносимо благородные. Джон Хэммет ни в коем случае не возражал против благородства — в спортивном, несколько насмешливом духе привилегированной частной школы.

Более того, он был человеком приятной внешности, высоким, прямым, со светлыми волосами и очень яркими голубыми глазами. Его мать была датчанкой, а сам он много лет служил первым лордом Адмиралтейства, откуда появилось его прозвище Викинг. Когда в конце концов слабое здоровье заставило его отдать бразды правления, все ощутили глубокое беспокойство. Кто станет его преемником? Блестящий лорд Чарльз Делафилд? (Слишком блестящий — Англия не нуждалась в блестящих политиках.) Айвен Уиттлер? (Человек такого сорта мог вообразить себя диктатором, а нам в нашей стране не нужны диктаторы, большое спасибо.) Поэтому все вздохнули с облегчением, когда в должность вступил спокойный Эдуард Ферриер. Он был в порядке. Его учил Старик, он женился на дочери Старика. По классическому британскому выражению, Ферриер «продолжит в том же духе».

Теперь Эркюль Пуаро рассматривал спокойного смуглолицего человека с низким, приятным голосом. Худой, темноволосый, на вид усталый.

— Возможно, месье Пуаро, — говорил Эдуард Ферриер, — вам знаком еженедельник под названием «Экс-рей ньюс»?

— Я его просматривал, — признался сыщик, слегка краснея.

— Тогда вы более или менее знаете, из чего он состоит, — продолжал премьер-министр. — Из почти клеветнических материалов. Колкие статьи, намекающие на сенсационные тайные истории. Некоторые из них говорят правду, некоторые безвредны, но все составлены в скандальном духе. Иногда… — Он помолчал, потом произнес слегка изменившимся голосом: — Иногда даже более того.

Эркюль Пуаро молчал. Ферриер продолжил:

— Уже в течение двух недель появляются намеки на скорую публикацию материала о первоклассном скандале в «самых высших кругах». «Потрясающие разоблачения коррупции и злоупотребления служебным положением».