В ответ она услышала хриплое дыхание.
— Силили?
Силили в ознобе, скрючившись, чтобы не упасть, пыталась набрать воздуха в легкие. Глаза ее горели лихорадочным жаром.
— Что с тобой? — простонала Сара.
Силили, собрав все свои силы, прошептала:
— Это началось сегодня после полудня… Многие болеют… Это вода… Гнилая вода…
Сара позвала Лота и повитуху. Они завернули Силили в одеяла и бараньи шкуры. Силили стала потеть, скрипя зубами. Временами губы ее поднимались над побелевшими деснами.
— Жар уносит ее, — сказала повитуха.
— Но она знает травы, она знает, что ей может помочь! ~ вскричал Лот.
— Она уже не может нам сказать, как ее спасти, — сдавленным голосом произнесла Сара.
К середине ночи Силили уже не приходила в сознание. Повитуху позвали в другие шатры, где тоже были больные, страдавшие от того же ужасного недуга. Лот упорно старался влить в горло Силили несколько капель пива. Она захлебнулась, закашлялась, ее вырвало и она некоторое время утихла.
На рассвете она открыла глаза, пришла в сознание, схватила за руки Сару и Лота. Они спрашивали ее, где травы, которыми ее можно вылечить. Веки Силили дрогнули и она почти неслышно прошептала:
— Пришел мой час, я ухожу в иной мир. Тем лучше, одним ртом меньше.
— Силили!
— Оставь, девочка моя. Люди рождаются и умирают. Так должно быть. Ты была счастьем моей жизни, моя богиня. Не меняйся, оставайся такой, какая ты есть. Даже бог Аврама преклонит колено перед тобой, я знаю это.
— Не забывай, что у него нет тела, — попробовала пошутить Сара с залитым слезами лицом.
Силили попыталась улыбнуться.
— Посмотрим…
Сара склонилась и, как в детстве, положила голову на ледяную грудь Силили. Рука Силили легла на шею Сары.
— Лот! Лот, — в последнем усилии прошептала Силили. — Забудь Сару, найди себе жену.
Она умерла еще до восхода солнца.
* * *
Утром Сара с сухими глазами долго стояла перед ее шатром, охваченная гневом. Со всех сторон раздавался плач. Отныне боль потерь и страдание живущих наполняли единственные ручьи, оставшиеся в стране Ханаанской — ручьи слез!
Вдруг Сара пошла, направляясь к большому шатру Аврама. Вокруг него сидели мужчины и разговаривали, рядом с ним — Элиезер.
Лицо Аврама было замкнутым, усталым, словно обожженная солнцем скала. Взглянув на Сару, он понял. Попросил всех выйти из шатра и оставить их одних. Элиезер остался сидеть на своей подушке.
— Это касается и тебя, мальчик, — сказала Сара.
Элиезер смерил ее взглядом, в зрачках его горел огонь. Потом повернулся к Авраму за поддержкой, но тот жестом велел ему подчиниться.
— Не будь такой суровой с Элиезером, — попросил Аврам, когда они остались одни. — Он не виноват в том, что наступил голод. Вчера умерли его отец и мать.