«О НИЩЕТЕ ДУХОМ»
Одна из наиболее сильных и смелых проповедей, которая ставит Экхарта в один ряд с самыми яркими и парадоксальными мистиками и Запада, и Востока.
Нищета духа понимается Мейстером Экхартом не как леность души (сколь часто фразу «блаженны нищие духом» используют именно для оправдания обычной душевной лености!). Наоборот, она – результат напряженной деятельности по преобразованию своей природы.
Нищета у Экхарта – это свобода не только от всего тварного, но и свобода от Бога. Если выше мы говорили о свободе для, то здесь снова возвращаемся к свободе от – только уже на более высоком уровне. Мистический максимализм Экхарта имеет очень жесткую логическую основу: если Божество едино и пребывание в Божестве есть пребывание в единстве, то ради обретения этого состояния требуется избавиться не только от низшего, но и от высшего. То, что едино, не несет в себе никаких различий и многообразия. Между тем воля, знание и желание имеют предметный характер: они всегда предполагают какой-либо предмет своей деятельности. Даже когда наш разум страдателен, подразумевается, что есть тот высший разум, который мыслит нами.
Следовательно, отрицание должно принять абсолютный характер: ради обожения мы должны отбросить не только все тварное и самих себя, но и Того, ради Кого мы отрицали тварь, – Творца. Для получения совершенной простоты единства должно быть отвергнуто само отрицание.
Единство праосновы (urgrunt) всего, приблизиться к которому призывает Экхарт, делает слившиеся с ним души выше самого Бога. Только там, в сверхъестественной сущности, происходит подлинное, вечное соединение божественной и человеческой природ.
В общем, мы сталкиваемся в этой проповеди с тем типом мистики, который на Западе был характерен для Плотина и ряда неоплатоников, на Востоке же – для некоторых даосских и буддийских школ. Он базируется на убеждении в не-дуальности сущего. Поскольку мир един – причем в абсолютном смысле этого слова, – я имею возможность не только быть причастным этому единству, но и быть самим единством. Вот что говорится в даосском трактате «Чжуан-цзы»: «Небо и земля родились одновременно со мной; весь мир и я составляем одно целое…» (глава «Сглаживание противоположностей»)[37].
«О СОЗЕРЦАНИИ БОГА И О БЛАЖЕНСТВЕ»
Мейстер Экхарт, как и большинство христианских богословов, согласен с тезисом о непознаваемости Бога – по крайней мере непознаваемости при помощи рациональных процедур[38]. Однако он принципиальный сторонник возможности постижения Начала через иной тип опыта: не познавательный, но опыт бездеятельного блаженства, даруемый человеческой душе благодатью.