Как в мамином сне.
Я перестал понимать происходящее, как только врач заговорил, но все же сумел запомнить кое-что.
Аденокарцинома… чаще встречается у женщин, чем у мужчин… с большей частотой наблюдается у молодых людей… немелкоклеточный рак… развивается медленнее других типов рака легких, но, увы, болезнь запущена, на снимках видно, что она дала метастазы в другие органы… оба легких, лимфатические узлы, кости и мозг… злокачественный перикардиальный выпот… четвертая стадия… инкурабельно.
Неизлечимо.
Мама издала горестный вопль, понимая, что ее ребенок умирает. Лиз заплакала секунду спустя, и мой отец обнял ее. Он молчал, крепко зажмурившись, но его нижняя губа дрожала. Мардж неподвижно сидела на постели. Я смотрел на нее и не чувствовал ног. Мардж не сводила глаз с врача.
– Долго мне еще осталось? – спросила она, и я впервые за весь день услышал в ее голосе страх.
– Неизвестно, – ответил доктор Патель. – Вылечить болезнь невозможно, однако ее можно лечить. В последние десять лет появились новые методы. Они не только продлевают жизнь, но и смягчают симптомы.
– И все-таки, сколько? – настаивала Мардж. – Если лечиться?
– Если бы мы начали лечение раньше, – туманно начал доктор Патель, – до появления метастазов…
– Но мы опоздали, – перебила Мардж.
Доктор Патель выпрямился.
– И опять-таки, невозможно знать точно. Вы молоды, ваше состояние удовлетворительное, и это увеличивает предполагаемую продолжительность жизни.
– Я так понимаю, на этот вопрос вы не хотите отвечать. Да, все пациенты разные, поэтому вы не можете знать наверняка. Но я хочу услышать ваш наиболее вероятный прогноз. – По голосу Мардж было ясно, что она своего добьется. – Как думаете, год у меня еще есть?
Врач промолчал, на его лице отразилось сомнение.
– Полгода? – настаивала Мардж, но опять не получила ответа. – Три месяца?
– Мне кажется, – наконец заговорил доктор Патель, – сейчас было бы лучше обсудить варианты лечения. Очень важно приступить к нему как можно скорее.
– Я не хочу обсуждать лечение, – возразила Мардж, злясь. – Если вы считаете, что мне осталось всего несколько месяцев, если говорите, что болезнь неизлечима, какой в этом смысл?
Лиз, собравшись с силами, вытерла глаза, подошла к кровати и, взяв руку Мардж, поднесла ее к губам и поцеловала.
– Детка… – прошептала она. – Я хочу послушать, что скажет доктор о вариантах лечения, ладно? Понимаю, тебе страшно. Ты сможешь выслушать его? Ради меня?
Мардж впервые за все время отвела взгляд от врача. Слеза скатилась по ее щеке, оставив влажную дорожку, блеснувшую на свету.