Я пожимаю плечами.
— Джеймс тоже очень милый.
— Он — сумасшедший. Все они сумасшедшие. Он ушел в тот первый год убивать и вернулся поврежденным и непригодным для восстановления.
— Ты знаешь, что случилось? — Я прикусываю губу, неуверенная, на самом ли деле хочу знать.
— Все знают, что случилось.
— Все, кроме меня.
Он молчит, пока взбивает тесто, его движения неторопливые и взвешенные. Будто он приготовил множество вафель в своей жизни и просто знает, что делать. Рецепта рядом тоже нет. Он просто побросал некоторые ингредиенты в миску.
— Ты расскажешь мне?
— Ты правда хочешь знать? — Он снова смотрит на меня через плечо. — Я должен рассказать тебе. Тогда, может, ты изменишь свое мнение обо мне и согласишься на эту жизнь.
— Ты захочешь меня, если я соглашусь на нее?
— Я хочу тебя любым способом, каким могу получить, — он заканчивает смешивать и отставляет миску в сторону, поворачиваясь ко мне лицом. — Но нечестно брать тебя. Это нечестно по отношению к тебе и ко мне, и нечестно по отношению к нашим будущим детям.
Боже. Он красивый. Я не могу отрицать этого. Он так сильно похож на Джеймса.
— Не думаю, что изменю свое мнение, если буду знать, что с ним случилось. Думаю, это заставит меня любить его еще больше.
— Ха, — хмыкает Винсент, скрещивая руки на груди. — Сомневаюсь в том.
— Значит, расскажи. Может, это твой шанс расположить меня к себе.
Он сердито пялится на меня. Его взгляд словно сталь. Холодный и жесткий. Он не выглядит как мужчина, который пытался расположить меня к себе последние пару дней. Он выглядит мужчиной, которого я толкнула через его собственную границу. Будто конфронтация с его матерью была последней каплей.
— Двенадцать лет назад Джеймс Финичи отправился на задание в Центральную Америку и не вернулся.
— Он вернулся. Просто позже, чем все ожидали.
Но Винсент качает головой.
— Нет, Джеймс так и не вернулся. Вернулся Тет.
— Он — не два человека, Винсент. Он просто Джеймс.
— Ты права. Он — не два человека. Он просто Тет. Джеймс умер в той тюрьме в Гондурасе. Они морили его голодом. Не давали ему воды. Лишали основных удобств. Они запирали его в камере, места в которой хватало только чтобы вытянуться, и не хватало, чтобы стать в полный рост. А когда стало понятно, что Организация не собиралась вести переговоры о его возвращении, даже если он и был сыном одного из самых элитных членов, они сделали его рабом и пытали его.
Я застреваю на слове раб.
— Но у нас всех есть наставники, когда мы достигаем определенного возраста. И наставником Джеймса был Один. Человек, который пытался убить тебя на прошлой неделе, это тот самый человек, который спас Джеймса в том году. Это стало огромным долгом. Это ты понимаешь?