— Позови-ка Клаву, — потребовала Катя.
— Она сегодня выходная.
— Утром ты видел Дашу?
— Нет, она заперлась в спальне.
— И не вышла прощаться с Сашенькой перед вашим уходом в школу?
— Нет, я же сказал.
— А ты не поинтересовался, почему она не вышла?
— Она же меня выгнала!
— Ты все-таки отменная сволочь. Мало ли что… — Катю затрясло.
— Ты думаешь, с ней что-то случилось? — теперь в голосе Гоши появилась тревога.
— Я ничего не думаю. Немедленно вернись в квартиру! Стучись, кричи, умоляй простить! Я тоже еду.
То ли Жанна Ивановна была сегодня доброй, то ли прониклась драматизмом ситуации, когда Катя рассказала ей о случившемся, — расщедрилась и отпустила ее на целый час.
«Черт с ней, — подумала Катя, сбегая по лестнице, — где час, там и два».
Как назло, водители словно не замечали ее поднятой руки.
Вымерли, что ли, все леваки? Остановился сверкающий лаком «Мерседес». Она заглянула в водительское окошко, чтобы договориться о маршруте, и затрясла головой, отпрянув: за рулем сидел амбал с холодными глазами и плотоядной усмешкой на влажных губах. Увидев, что она отступает, выбрался из машины.
— Э, нет, давай, садись, подвезу, куда скажешь… — он протянул руку, намереваясь схватить ее.
— Я с вами не поеду, — отпрянула она в сторону и оглянулась. Как она и надеялась, охранник у подъезда с интересом наблюдал за происходящим. — Коленька, скажите ему, чтобы отстал!
Но амбал сам увидел охранника, бросил, как плюнул, несколько грязных слов и забрался обратно в машину, поспешно хлопнув дверью. Машина мигом укатила.
Катя благодарно помахала охраннику и вновь принялась голосовать.
Время шло.
Наконец обшарпанный «Москвич» остановился, она впрыгнула в машину не спрашивая, дала адрес. К счастью, водитель оказался покладистым и понятливым, они быстро доехали. Катя протянула ему деньги, выскочила, помчалась к подъезду.
Гоша открыл ей сразу же, видимо, ждал у двери. Вид у него был растерянный и понурый.
— Не отвечает? — вместо приветствия спросила Катя.
— Нет.
— Ну что стоишь? Вышибай дверь!
— Катюх, недавно же ремонт делали… Меня Дашка убьет… может, слесаря вызвать?
— Вышибай, кому сказано! Не убьет, она тебя уже выгнала.
Гоша вздохнул, подошел к двери, примерился, отступил на два шага, ударил плечом и, вырвав замок с мясом, ввалился в спальню.
Дарья лежала поперек кровати навзничь, белая как мел. Высокая, полная грудь едва заметно вздымалась от дыхания. «Слава тебе, Господи», — подумала Катя и почувствовала, как у нее ослабели ноги. Она глубоко вздохнула, успокаиваясь, подняла простыню, сползшую на пол и открывшую Дарьину гордость — красивые, стройные ноги, может быть, чуть полноватые, но это, как любила говорить Даша, смотря на чей вкус. На полу, под простыней валялась пустая бутылка из-под коньяка. Катя схватила ее — 0,75, такие теперь стали делать, наплевав на традиции.