Его катана пылает обычным насыщенно-оранжевым пламенем, мой меч – маслянисто-голубым. Только вот жжется он сильнее и дышит жарче, жадно, угрожающе, словно голодный зверь на поводке у безумца.
Перед следующим ударом успеваю мазнуть взглядом по незнакомо-чужому лицу – удивительная штука. Будто бы не было совместно выстраданных лет, не было никакой близости, не было оранжевой стены, Синтагмы и Элифеса.
Была жестокая война – а он, монстр в облике человека, здесь и сейчас сражается насмерть со своим злейшим врагом. И мне приходится принять правила игры, чтобы дать отпор. Не потому, что это необходимо для шоу, нет.
Просто иначе мы не сможем стоять на одной сцене.
Металл снова схлестывается. В сантиметрах от лица и костюма летят пылающие капли, по залу разносятся испуганные вздохи каллапсовских ребят – слишком жутко это выглядит. Ну, не зря же мы столько дней подряд провели в магической комнате, мучая друг друга тренировками до полного изнеможения.
Только там в длинную череду репетиций мы вплетали заботу, а здесь на это нет ни сил, ни желания. Позже Какаши наверняка похвалит за реалистичность, похлопает по плечу и скажет, что мы молодцы. Отработали и эмоции, и ярость на сто процентов.
А между нами останется правда – это не актерское мастерство и не притворство. Всё по-настоящему. Удар за ударом, не постановка, каждый раз заново. Маленькие смерти и возрождения, ошибки и синяки, боль и гнев.
Учиха запрокидывает голову и выдыхает огонь, а я зажимаю в ладони хрупкий теплый стебелёк. Музыка сменяется с агрессивной на затянуто-предвкушающую. И Саске как по команде соскальзывает с подиума, играючи прокрутив в руке свою катану. Черные бездны с ненавистью пеленгуют мое лицо – если бы могли метать молнии, я был бы уже мертв.
Помню, как он неловко цеплялся за веревки на первых репетициях. Сакура бегала кругами, наводя панику и пытаясь объяснить, что и как нужно делать, чтобы не потерять равновесие и не упасть. Потом к панике подключился Шикамару и Ино, а тренировка ожидаемо превратилась в балаган.
Но ведь научился. И теперь летает так, будто всю жизнь только этим и занимался – изящный, гордый, и черт его подери, тихий, как туман. Белый плащ летит следом, развивается легким полотном за спиной. Завораживающее зрелище.
Пока Саске возвращается к своей платформе, я выполняю левитацию маленьких горящих шаров одной рукой. Взлетев над моей ладонью и несколько раз перевернувшись в воздухе, яркие огоньки исчезают так же быстро, как появились. Не самый сложный трюк, зато один из самых опасных. Стоит только на секунду потерять бдительность и вспыхнет рукав, а за ним и всё остальное.