вроде тех троих, которых он только что видел. Добавить к ним еще бритоголовых с военной выправкой, выполняющих при Якобе Месмере функции швейцарских гвардейцев. Судя по татуировкам, которые успел разглядеть Томас, такое сравнение было вполне оправданным. Несколько человек носили на плече зубчатую татуировку лейб-гвардии, увенчанную сверху короной. Такого рода эмблемы часто делались коллективно группой солдат, собирающихся на войну. Главным образом в знак верности воинскому знамени, родному полку и, конечно, боевому товариществу. Томас вспомнил упоминавшегося в отчетах Беньямина Патрика, который пытался совершить самоубийство, а вместо этого очутился в объятиях «Избранников Божиих». Томас подумал, что у других ветеранов, возможно, была схожая судьба. Что не делало их менее опасными.
Проведя в ожидании более получаса и видя, что Якоб Месмер даже не думает показываться, Томас понял, какая с ним ведется игра, и потому не поддался искушению спросить о нем у двух крепышей, которые остались стоять на страже. Ожидание нужно для того, чтобы взять его измором; Томас и Миккель сами прибегали к подобному методу перед предстоящим допросом арестованного. Каждый, кому приходилось вести допросы, знает, что подозреваемого доводят до нужной кондиции не вопросами, а ожиданием в камере. Чем дольше человеку приходилось сидеть в одиночной камере, тем меньше у него оставалось сил для противостояния. Ожидание усмиряло даже самых вспыльчивых и агрессивных. Таким образом к началу допроса повышался авторитет следователя, которому арестованный сам отдавал инициативу.
Стратегический прием Якоба Месмера подсказал Томасу, что того интересует не только содержимое конверта, – по-видимому, Якоб хотел выжать из него как можно больше сведений.
За спиной у Томаса послышалось какое-то шебаршение, и он полуобернулся с порога на доносившийся из зала звук. К нему направлялся какой-то человек, и Томас сразу же узнал Беньямина. Томас не успел опомниться, как Беньямин затащил его от раскрытых дверей в темноту зала.
– Они были правы, – произнес он, вглядываясь в лицо Томаса, – когда сказали, что ты вернулся.
Томас вырвал у него руку.
– Шаг назад, или я уложу тебя на пол, – сказал Томас, отстраняя от себя Беньямина на расстояние вытянутой руки.
Беньямин в отчаянии замотал головой:
– Лучше бы ты не приходил, понимаешь?
– А ты лучше дал бы мне тогда встретиться с Якобом, вместо того чтобы выставлять за калитку.
– Ты не понимаешь, какие силы ты разбудил!