Томасу показалось сомнительным, чтобы Якоб Месмер потратил на подготовку этой проповеди много времени, так что все говорило в пользу того, что Якоб Месмер и остальные представители руководства общины просто старались взять его измором. Он вынужден был признать, что им это почти удалось: он был измотан и мечтал о том, чтобы поскорее покончить с этим делом и отправиться восвояси.
– А теперь давайте дружно обнимемся, – обратился Самуэль к общине.
Все сразу, как по команде, вскочили с мест и задвинули стулья к стенке. Томас встал последним, и его стул тоже кто-то унес. Члены общины, не обращая внимания на социальные различия, начали собираться в кучки по восемь-десять человек. Обнявшись по-братски за плечи, они принялись молиться и говорить на языках. Истовая многоголосая мольба свидетельствовала о том, как велика власть Якоба Месмера над порабощенными душами членов общины.
Почувствовав на плече чью-то руку, Томас обернулся. Перед ним стояла Биргитта. Глядя ему в глаза, она натянуто улыбалась:
– Учитель желает с вами говорить.
Томас взглянул на сцену, где величественно восседал Месмер. Лениво подняв руку, он толстыми пальцами поманил Томаса к себе.
Биргитта склонилась перед развалившимся в кресле Якобом Месмером, и тот равнодушно взглянул на Томаса.
– Учитель, вот человек, о котором я вам говорила. Его зовут Томас Раунсхольт. Он хотел с вами поговорить.
– Зовите меня просто Ворон, – сказал Томас и протянул Якобу руку.
Якоб Месмер нехотя ее пожал. Пожатие у него было такое вялое, словно его рука была из теста.
– Я заходил сюда несколько раз, чтобы передать вам вот это, – сказал Томас, протягивая конверт. – Но вы тут, кажется, под неусыпным присмотром, – добавил он, кивая на Биргитту, которая собралась уходить.
Якоб Месмер лениво посмотрел сквозь синие очки на конверт, взял его и положил себе на колени.
– Я слышал о вас. Я видел все, что происходило вокруг вас.
– Да что вы? И каким же образом.
Якоб Месмер поднял руку и указал пальцем на потолок:
– ОН показывает мне все.
– Полезно иметь такие связи, – усмехнулся Томас.
– Вы – неверующий. ОН мне это уже сказал.
– У всякого своя вера.
– Нет, – возразил Якоб Месмер. – Изощренные толкования, извращающие смысл, – любимое занятие грешников и еретиков.
Томас не стал отвечать. У него не было никакой охоты вступать с Якобом Месмером в богословские споры.
Якоб Месмер взглянул на конверт:
– Мне не требуется обращаться к Богу за помощью, чтобы узнать, кто его отправитель. Как вы меня разыскали?
– Шел за хлебными крошками – старое доброе полицейское ремесло.