. Но детище его осталось.
В чем заключается программа ОУН? Они хотят взять власть в свои руки на всей территории Украины, а если получится, то еще отвоевать немалые куски у соседей, например, Кубань, части Чехословакии, Польши (не только отторгнутые у СССР Пилсудским части, но и больше), Белоруссии и вообще докуда рука дотянется. Теперь о том, какая власть будет в той Украине: править в этой Украине будут украинцы, но не всякие, а исключительно зарекомендовавшие свою лояльность националистической идее. Всех неукраинцев или изгонят из страны, или уничтожат, причем самые ненавистные для них люди – это советские украинцы. Потом евреи, поляки, русские, ну, и все остальные. Само собой, так как они буржуазные националисты, то будет передел всей собственности, вся земля-фабрики, заводы перейдут в руки «украинцев», правда, кто украинец, а кто нет, будет решать исключительно тот самый ОУН. И придется рядовому брату-украинцу снова становиться рабом помещиков и капиталистов. Короче, программа ОУН – это эсеровщина с националистичным уклоном крайне радикального и вождистского типа, – умничаю я.
– Товарищ капитан, а откуда вы про все это знаете? – спрашивает товарищ Завалий, комвзвода-два.
– Товарищ Завалий, вот вы у нас техник-интендант и знаете все по своей специальности, так?
– Так, товарищ капитан.
– А я до войны старшим лейтенантом Пограничных войск НКВД СССР был. И вы все знаете, что одна из главных обязанностей пограничника – это ловля нарушителей границы. И вы также знаете, что большинство шпионов, нарушителей границы, это наши бывшие сограждане. Ведь пока создашь из англичанина или немца человека, который не вызовет подозрений в СССР, пройдут годы, а тут бери украинца, русского, белоруса или латыша какого из эмигрантов, и все, он почти готов. Язык знает, скажем, обычаи народа своего знает, и внешне такой же, как мы, ему намного легче затеряться и не вызвать подозрений, чем тому же немцу. Поэтому мы изучали и изучаем весь контингент, так сказать, группу риска, тут вам и ОУН, и белогвардейцы атамана Семенова[312], и эсеры Савинкова[313], тут и белогвардейцы Кутепова[314].
– Зрозумило, товариш командир, розповидайте дали про ворогив Радянськой Украини, дуже цикаво ж, зараз, – говорит один сержант с усами а-ля Тарас Шевченко.
– Так вот, – продолжаю я, – умер Коновалец, и на его место встал некий Мельник, тоже полковник петлюровской армии. И вообще полковников в этой армии было гораздо больше, чем полков, зато вояки они были еще те. Их наголову громили все кто хотел, и большевики, и белые, и махновцы, и григорьевцы, и даже мелкие местные атаманы, чьим именам в истории не нашлось места.