Тени под деревьями густели. Широкие плоские листья пальм в свете заката казались бордовыми. Уже полчаса я стоял, прислонившись плечом к портику. Усталость одолевала. Я ведь собирался выспаться после дикой скачки по саванне и теням, и произошедшая ссора с Эваландой в мои планы не входила.
«Иди, помирись, — уговаривал себя, — ты же мужчина, тебе и делать первый шаг».
Но я лишь вздыхал. Наш бесконечный спор затянулся, я отчаялся объяснить Эваланде, что моё присутствие здесь, в Черундии, необходимо стране, поэтому уступить её капризному желанию вернуться в Алверию я не могу. И заставлять меня выбирать между родиной и собой, когда не можешь уехать без моего разрешения, просто глупо.
Глядя в сгущающиеся тени, на тонувшую в них дорожку, я мысленно повторял свои аргументы и представлял, как Эваланда вновь и вновь просит меня, грозит, плачет…
Брачный браслет хрустнул. Вздрогнув, с трудом преодолевая оцепенение, я поднимал руку и опускал на неё взгляд.
По браслету ползла трещина.
Стало нечем дышать.
— Эваланда, — просипел я. Меня накрыло колючей волной, смывшей оцепенение. Я рванулся к деревьям, на дорожку, по которой недавно убежала жена. — Эваланда!
Птицы притихли от топота моих ног. Я мчался вперёд, вглядывался в пёстрые цветы и листья.
— Эваланда! — Трещина на браслете разрасталась, меня переполнял ужас. — Эваланда!
Ярко-голубое платье мелькнуло среди листьев. Я бежал, ветки хлестали по лицу. Падая перед Эваландой на колени, я уловил движение в траве, блеск чешуек и раскрывающуюся жёлтую пасть.
«Жёлтая смерть», — едва осознавая это, я воззвал к магии, насылая Смерть плоти. Трёхметровая змея дёрнулась, её плоть осыпалась прахом, и на траву рухнул выбеленный скелет.
Времени одного вдоха хватило, чтобы убить самую быструю и ядовитую змею Черундии. Сердце бешено колотилось. Я развернулся к Эваланде: бледное лицо, серая кожа вокруг глаз, синеющие губы. Грудь едва поднималась, а из горла рвался хрип.
— Эваланда…
Её ресницы трепетали. На запястье была кровь, и на предплечье тоже, заливая алым кружева короткого рукава. На боку краснели пятнышки вокруг пробитой зубами ткани. Здесь, в Черундии, Эваланда носила лёгкие платья без корсетов, нечему было защитить её от ядовитых зубов.
Подхватив Эваланду на руки, я шагнул в тень под деревом. Мёртвый мир проносился мимо. Я вынырнул в доме, возле шкафчика с лекарствами. Опустил Эваланду на диван, развернулся к шкафу. От хруста браслета меня передёрнуло. Трещина протянулась по всей его длине, разомкнула браслет.