Оксана, ничего не утаивая, рассказала, как и почему вышла на Бортникова. Когда она стала пересказывать их разговор, следователь поморщился и прервал ее:
— Эти подробности меня не интересуют.
Задав еще пару вопросов, он выпроводил ее из квартиры.
— Все, ты свободна, теперь мы поработаем, а заодно проверим твои фантазии.
— Петр Николаевич, какие фантазии? Вроде все так, но двери ведь были открыты! Они закрываются только на ключ, замка с защелкой нет, поэтому некто, побывавший в гостях у Бортникова, не смог их за собой закрыть. Все учел, а этого не предусмотрел.
— Бортникову могло стать плохо, когда он поднимался по лестнице, соседей не оказалось дома, и старик на всякий случай оставил двери открытыми, возможно, хотел вызвать к себе скорую помощь.
— Телефон в гостиной, а хозяин в спальне.
— Не смог дозвониться и прилег, как ему показалось, на минутку. Все, Оксана, не морочь мне голову. Мы люди взрослые, сами разберемся! А тебе вокруг мерещатся убийства, похищения! Не волнуйся, о результатах сообщу позже!
Выйдя из дома, она, понимая, что уже поздно, все же направилась в университетский парк, где надеялась застать «старожила». Однако, как ни спешила, на месте шахматистов расположилась большая студенческая компания с пивом. Ребята что-то весело обсуждали, то и дело сотрясаясь взрывами смеха.
Как ни пыталась Оксана проанализировать недавние события бесстрастно, только учитывая факты, внутренний голос буквально кричал: «Ты что, не видишь? Ты наступила ему на хвост, и он, извиваясь подобно гадюке, кусает куда ни попадя. Поэтому Бортников стал его жертвой и чуть не стала ты сама!»
«Кто он? — вступила в диалог с самой собой Оксана. — Что ты о нем знаешь? Он работает чисто, не оставляя ни следов, ни своих жертв. Вот только с Ритой произошла промашка, и если бы удалось узнать, чем это было вызвано, то можно было бы выйти на него. Получается, что он всегда за моей спиной, словно тень, только я его не вижу.
Его испугал мой разговор с Бортниковым, вот только чем? Не просто же так бедный старик был обречен и не дожил до следующего дня. Что мне такого сказал или мог сказать Илья Варфоломеевич, из-за чего его приговорили к смерти? Ведь все, о чем он рассказывал, относилось к прошлым событиям, отдаленным многими десятилетиями».
Оксана мысленно прокручивала свой разговор с Бортниковым, надеясь найти зацепку.
«Медиумист Василь Хома, работавший в Киевском университете до революции и в 30-е годы до ареста, репрессированный, прячущий в библиотеке тайник с перстнем и старинной рукописью. Следователь, знавший Хому с давних времен и, возможно, охотившийся за тайником, а впоследствии работавший на «Аненербе». Сидоренко, знавший о тайнике, исчезнувший бесследно во время оккупации. Похоже, эти две личности представляют особый интерес. Надо изучить последний путь Василя Хомы, из протоколов допросов выяснить фамилию следователя, который вел это дело».