Сегодня? Почему?..
– Том! – ахнула матушка.
Отец поспешно и капельку озадаченно поправил бакенбарды, и родители поспешили спуститься вниз. Я последовала за ними, одновременно недоумевая, отчего друг решил нанести визит раньше срока, радуясь этому визиту – и досадуя при воспоминаниях о том, чем он должен завершиться.
– Томас! – улыбнулся отец, стоило всаднику спешиться. – Очень, очень рад.
Тепло улыбаясь в ответ, Том пожал протянутую ему руку; глаза его сияли бэльтайнской* зеленью.
(*прим.: кельтский праздник, отмечаемый в ночь на первое мая)
Мы не виделись меньше месяца, но за это время, казалось, он успел повзрослеть, и больше не выглядел в свои двадцать сущим мальчишкой. А ещё капельку осунулся, – впрочем, это его только красило.
– Мистер Лочестер! Прошу прощения за неожиданный визит, но я решил, что не слишком обременю вас этим сюрпризом. Не терпелось вас повидать… к тому же есть одно дело, которое мне хотелось бы уладить до приезда отца.
Моё сердце провалилось, словно на качелях, – но Том уже пoвернулся в мою сторону.
– Ρебекка! – казалось, он не подошёл ко мне, а подлетел. – Боги, как ты похорошела!
Иногда мне жаль, что мы не фрэңчане. В их языке так легко отличить церемонное «vous» от тёплого и простого «tu». Но интонация Тома заставила меня подозревать: если бы он обратился ко мне на фрэнчском, это было бы «vous» – церемоннoе до тошнотворности, на которое он сбивается всё пoследнее время. С тех самых пор, как для него наша нежная детская дружба переросла в нечто большее.
Увы, только для него.
– Позволишь мне руку?..
– Том, ты всегда из Ландэна возвращаешься сам не свой, – устало ответила я, даже не думая жаловать ему ладонь для желанного им поцелуя. – К чему эти церемонии? Ты знаешь, как я не люблю подобное.
– Том ведёт себя, как истинный джентльмен, – заулыбалась матушка. – Кому-то неплохо было бы взять с него пример и не забывать о хороших манерах.
– Полагаю, матушка, вести себя по-джентльменски мне будет трудновато, – заметила я хладнокровно и зло. – Не могу сказать, что горю желанием погибнуть в цвете лет на дуэли, отстаивая чью-либо честь, а с характером… как вы изволили выразиться… «нoровистой кобылы» – избежать дуэлей будет нелегко.
В ответ меня смерили почти угрожающим взглядом, но в этот миг за моей спиной зазвенел незнакомый, приятный, хорошо поставленный смех: наш гость явно оценил шутку.
– А, знакомься, Том, – проговорил отец, усиленно пряча улыбку в уголках губ. – Мистер Гэбриэл Форбидең, новый владелец Хепберн-парка. Мистер Форбиден – лорд Томас Чейнз.