Император любит женщин, охоту, бои и, как говорят, ни разу не осмелился выйти в море, потому что не умеет плавать. И ещё он единственный из известных правителей не обладает магическим даром, вместо него ворожат три мага.
И я не имею ни малейшего представления о том, как Император отнесётся к моей дерзости.
Убьёт?
Прикажет высечь?
Теперь я запоздало понимаю, как глупо поступила, сбежав из дворца: я должна была помочь Императору и вымаливать прощение.
Если он, конечно, не умер…
Грудь затопляет холодный ужас. Представлять зелёные глаза Императора потускневшими и мёртвыми почти больно. Я не вправе отнимать жизнь, даже человека, прошедшего по нескольким королевствам огнём и мечом.
Обессиленная, опускаюсь на колени, обхватываю себя руками. Я слишком слаба, чтобы выбраться из города и добраться до семьи.
Не могу даже от ошейника уйти, а ведь он может привести ко мне магов из невольничьего дома или стражников. Чудо, что они до сих пор меня не выловили.
Слабая и никчёмная.
Ветер доносит едва различимый звук, он похож на плеск волн:
— Мун, тебе надо уходить.
Вскидываю голову к потрескавшемуся потолку: неужели сами боги потворствуют мне? Но почему?
Или мне кажется от одиночества, от желания получить хоть какую-то помощь.
— Мун… Мун… Мун…
Приподнимаюсь. Колени дрожат.
Если кто-то из богов на моей стороне, я обязана действовать.
Ради семьи.
Их надо предупредить, им надо спрятаться, пока ситуация не разрешится.
Снова окидываю взглядом штору и скатерть, шнурок… нож. После судорожной возни мне удаётся прорезать в шторе отверстие для головы. Надеваю её поверх платья, по бокам накладываю края ткани друг на друга и подвязываю шнурок под грудью. В сложенную скатерть прячу нож. Теперь можно идти.
Утихший было голос шепчет:
— Мун…
Выхожу из домика.
— Мун… — шелестящий голос исходит из сердца старого Викара, тянет.
Бреду по кривой улочке среди жёлтого света и синеватых теней, и с каждым шагом будто становлюсь сильнее, плечи расправляются. Я понимаю, что меня ищут, позади погоня, но тяжесть этого знания больше не прижимает меня к земле: если мне помогает кто-то из богов, я справлюсь, если за меня взялся кто-то из демонов — моя жизнь всё равно кончена.
Постепенно улицы расширяются, а дома становятся выше, на многих резьба и облицовка из светлого привозного камня. В пустых окнах свистит ветер, и запах соли сильнее. В разросшихся садах жужжат пчёлы, напоминая о доме.
Старый Викар даже сейчас прекрасен, нужно быть настоящим безумцем, чтобы бросить это обжитое место.
— Поверни налево, — рокочет голос.
Сворачиваю во двор, от ворот которого осталась одна скособоченная створка.