— Пожалуйста.
— Нет, — спокойно произносит он.
Это «нет» такое непоколебимое. Ну конечно, Император ни за что не поймёт, как унизительно, когда тебя покупают, точно скотину. Это выше него, ведь он великий воин, завоеватель, повелитель. А я в его глазах — глупая девчонка. Болезненно скривившись, шепчу:
— Вам не понять, каково это — когда тебя превращают в собственность.
Император хмыкает:
— Ну почему же, понимаю: я был в полном, не долговом рабстве.
Ошарашено поднимаю взгляд: Император смотрит на меня с грустной усмешкой. Он? Раб? Не может быть, он же такой сильный! Такой… Но зачем ему обманывать меня? Но раб… Шепчу:
— И… как вы спаслись?
— Однажды ночью, когда начиналась песчаная буря, убил хозяина, вытащил его из дома и позволил ветру спрятать следы преступления. Сам я переждал под крыльцом дома на окраине селения, и когда меня, как и хозяина, сочли жертвой непогоды, сбежал, срезал клеймо с плеча…
— Клеймо? — накрываю рот ладонью, сердце стучит часто-часто.
— Да, в пустыне рабов клеймят калёным железом. В следующий раз, когда меня захватили с караваном, шрам обнаружили и хотели поставить клеймо на лбу, как беглому рабу, но мне удалось извернуться и опрокинуть жаровню. Потом немного ловкости — и я сбежал.
Калёное железо… Какая же это боль! Мурашки ползут по спине, мысли крутятся вокруг куска раскалённого железа, прижимающегося к коже. Меня начинает мутить от сострадания и ужаса, смотрю на Императора вытаращенными глазами, едва дышу, наворачиваются слёзы.
Его тёплый смех разливается по воздуху:
— Да-да, ваш Император — беглый раб.
Немыслимо. Или… почему нет? У него была насыщенная жизнь в странах куда более жестоких, чем наша. И его такое положение вещей, похоже, забавляет, а у меня сердце ноет, хочется плакать. Какая же у меня спокойная и непримечательная жизнь… И сколько ещё ужасов пережил Император в своих странствиях?
Вдруг он стал серьёзным, если не считать тёплую усмешку на тонких губах:
— Так что мой ответ нет: я не отменю долговое рабство. Люди должны отдавать деньги, которые позаимствовали. Единственное послабление, на которое я согласен — регулярная проверка долговых займов, чтобы избежать мошеннического увеличения суммы долга.
Это щедрое предложение, я начинаю улыбаться, как вдруг вспоминаю очень важный момент:
— Проверяющие будут на стороне богатых. Все всегда на стороне богатых.
Император хмурится, его глаза темнеют. Наверное, он вспоминает о дорогах. Щёлкает пальцами:
— Значит, их должен курировать человек, который будет на стороне бедных. Для равновесия.
— И где такого взять?