Похоже, однако, что ордынцы настроены биться не щадя живота, и они не отступают под напором русичей. Сеча идёт равная, и лишь Богу ведомо, в чью пользу она решится: ведь ордынцев в полтора раза больше. Но в те мгновения, когда натиск татар усилился и они начали теснить русских к крепости, за их спинами возникла третья сила. До Даниила долетели крики: «Урусы! Урусы!» — и ордынцы заметались между двумя мощными силами. Их били в спину и в грудь. Они не выдержали и забегали, пытаясь вырваться с поля сечи. Но им не дали такой возможности. Они поняли, что их спасение в одном: отчаянно биться. Однако панический страх лишил их мужества, они уже не бились, а только защищались. Вскоре ратники Ивана и Степана сошлись. Они разрубили орду на две части, и каждая оказалась в «хомуте».
Занимался ранний летний рассвет. А в двух шагах ещё шла сеча. Но было очевидно, что татарская орда уже почти вся полегла и бились против русских лишь отдельные группы самых отважных, самых сильных воинов. С каждым мгновением их было всё меньше. Поднялось солнце, и оно осветило жуткую картину побоища. Тысячи павших в сече устилали поле. Рядом с одним русским ратником лежало множество убитых крымцев. Над полем разносились стоны раненых.
Даниила Адашева и Ивана Пономаря уносили с поля боя окровавленными. У Даниила кровь заливала лицо и сочилась из правого плеча. Оно было пробито копьём. И не было рядом неизменного Захара: он пал в сечи, защитив от смертельного удара своего воеводу. У Пономаря плетью висела перебитая левая рука, было рассечено левое бедро, правую ногу пробила стрела. Когда принесли Даниила и Ивана, над ними взялся «колдовать» охотник Ипат, который никогда не расставался с мазями и снадобьями, способными залечивать любые раны. Он взял себе в помощницы русскую полонянку.
Степан Лыков был ещё на поле боя. Он велел своим ратникам выносить раненых и павших русичей, собирать оружие.
Даниил сетовал на свои злополучные раны, страдал от потери стременного, но ему надо было собраться с духом и отдать воеводам и тысяцким важные распоряжения. Он был уверен, что кому-то из ордынцев удалось остаться в живых и вырваться из сечи и теперь они скачут за помощью. Но Даниил не желал в этот час новой рубки с врагом. Он понял, что пришло время покинуть Гезлёв. Мыслил он так: уцелевшие воины обоих полков уходят побережьем на северо-запад, и он с ними; возглавит полки Степан — ему это посильно; все раненые, все освобождённые полоняне отправляются морем в Ярылгачскую бухту и там ждут пешую рать. Даниил приказал телохранителям найти всех воевод и привести их к нему. Пришли только Степан, Якун и тысяцкий Никодим.