Николай Николаевич сидел за столом и наблюдал за спорящими генералами. Ему вспомнился Багратион. Он, конечно же, высказался бы за очередное сражение. Его всегда поддерживал Раевский. Но сейчас он никак не согласился бы с ним. Его спросили:
— А каково ваше решение, Николай Николаевич?
Он твёрдо ответил:
— Я за то, чтобы армию сохранить, а потом, собрав силы, разгромить Наполеона.
Решающее слово было за Кутузовым. Сознавая всю ответственность за сдачу Москвы Наполеону, он, однако ж, заявил, что с потерей Москвы не потеряна Россия и сохранена армия, которая должна разделаться с врагом, добиться его уничтожения в пределах России.
— А потому приказываю отступить.
На рассвете сентябрьского утра русская армия начала движение по улицам Москвы. К вечеру её главные силы находились уже в полутора десятках вёрст к востоку от столицы.
После заседания в Филях Раевский не стал задерживаться в штабе и направился в арьергард. Тут ом встретил генерала Винценгероде. Австриец по происхождению, тот большую часть военной службы провёл в русской армии, вместе с Суворовым участвовал в Итальянском походе, отличился в Аустерлицком сражении. Был несколько раз ранен, картечная пуля прострелила ему ногу, и он хромал. Ныне он командовал войсками, прикрывавшими петербургское направление.
— Мой друг! — обратился Винценгероде к Николаю Николаевичу. — Генерал Беннигсен приказал находящийся у вас лейб-казачий полк графа Орлова-Денисова подчинить мне.
— Возражать не буду, если на то будет приказ.
— Приказ есть. Его подтвердят. Но нельзя терять время. Орлов-Денисов должен немедленно ехать в Петербург — вручить важный документ императору.
— Тотчас же направлю, — пообещал Раевский.
Генералу Орлову-Денисову Винценгероде приказал:
— Вам надлежит, граф, отправиться в Петербург. Немедленно. Передать пакет от главнокомандующего. Он пишет о своих планах на дальнейшее ведение войны. Пакет вручите графу Аракчееву.
Алексей Андреевич Аракчеев, в прошлом военный министр, ныне ведал военными делами в Государственном совете и пользовался большим влиянием при дворе.
— И ещё, граф, — продолжил Винценгероде, — в дороге никому не сообщать, что сдали Москву. О сём можно распространяться после императорского слова.
Не заезжая в полк, Василий Васильевич Орлов-Денисов вместе с казаком Буслаевым помчался в Петербург.
Ехали на перекладных, меняя вне очереди на станциях лошадей. Не доезжая до Клина, на почтовой станции Подсолнечная генерала обступили крестьяне.
— Дошли слухи, будто в Белокаменной хранцузы. Неужто отдали её, родимую? Скажи нам, господин хороший, не утаивай правды.